|
Но в конце мая шестнадцатого года, в канун Ютландского сражения, его группа потерпит провал. Бловица отправят в Лондон, а затем в Тауэр, где закончат свою карьеру все вражеские шпионы вкупе с доморощенными предателями. Он попросит дать ему возможность написать историю своей жизни и получит на это лишь две недели. Пятого июля у подножия Вейкфильдской башни во дворе замка Тауэр Леопольду Бловицу завяжут глаза и расстреляют. Однако его предсмертные записки не пропадут. – Так как насчет «Зеленого дома»? – повторил свой вопрос Вадим. – Есть смысл рассказывать вам историю вашего предательства? Или обойдемся? Бловиц молчал. – Теперь вы понимаете, какое отношение имеет все только что мной рассказанное конкретно к моему делу? – снова заговорил Нижегородский. – Это была лишь иллюстрация осведомленности нашей организации. Мы узнали о готовящемся покушении и приняли решение его предотвратить. Я всего лишь сборщик информации, не имеющий практического опыта оперативной деятельности, поэтому допустил ряд ошибок. Полковник исподлобья посмотрел на ненавистного арестанта. – Чего вы хотите? – Вы должны снять с меня все обвинения и выпустить в течение двух суток. Зазвонил телефон. Бловиц скорее машинально, чем осознанно, снял трубку и приложил ее к уху. – Вот именно, – произнесла трубка, – мы даем вам двое суток, и не вздумайте тронуть хотя бы один волос на голове нашего товарища. Раздались гудки. Как-то во время допроса Нижегородского Бловиц назвал номер своего аппарата вошедшему посыльному. Каратаев запомнил его, получив таким образом возможность даже вмешиваться в их беседу. Эффект от звонка был потрясающим. Бловиц бросил трубку прямо на стол, словно она была накалена докрасна. Он вскочил, подбежал к двери и резко отворил ее. Дремавший на лавочке у стены секретарь вскочил и вытянулся. Тайный советник постоял с минуту, затем вернулся, положил гудящую короткими гудками трубку на рычаг и закрыл ладонями лицо. – Вам необходимо собраться с мыслями, полковник, – сказал Нижегородский. – Помните лесок за берлинским пригородом и совет того типа в темном пенсне? Не будете делать необдуманных поступков – умрете корпусным генералом. Через два дня, во вторник четвертого августа Нижегородского вывели за ворота крепости и заперли за ним окованную железом дверь. Перед этим ему вернули личные вещи (за исключением пистолета) и все деньги до последнего геллера. Тайный советник Бловиц сказал, что следствие пришло к выводу о непричастности германского подданного Вацлава Пикарта к покушению в Сараеве. План со схемой движения кортежа эрцгерцога явно был подброшен в гостиничный номер немецкого путешественника, дабы пустить расследование по ложному пути. А поскольку других улик нет, официальные власти приносят ему свои извинения. Справа медленно подкатил крытый «Ситроен» с красными, как у паровоза, спицами колес и занавесками на окнах. Задняя дверца отворилась, Вадим хотел было уже отойти в сторону, чтобы не мешать, но откуда-то из глубины авто высунулся Каратаев. – Давай полезай! – быстро сказал он. – Очки не потерял? Что ж ты их не надел? Мы стоим здесь уже четвертый час, ждем, когда тебя выпустят. – А ты откуда знал, что меня отпустят сегодня? Нижегородский уселся на заднее сиденье, захлопнул дверцу, и машина тут же тронулась. |
