Крутилин повернулся к вдове:

— Как Вязников планировал разбогатеть?

Мария Поликарповна покачала головой:

— Семен скрытен был. Сказал только, что встреча у него сегодня важная.

— С кем? — опередил Ивана Дмитриевича с вопросом ее брат.

С чего вдруг такое любопытство?

— Не знаю, — пожала плечами Мария Поликарповна.

Минут через двадцать Крутилин достал последнее, что лежало в сейфе, — кольцо с изумрудом.

— Выходит, все заклады на месте. А вот наличность украдена, — сверился с гроссбухом Яблочков. — Пятьдесят два рубля ассигнациями и тридцать три серебром.

— Неужели из-за такой мелочи человека жухнули? — изумился Краб.

— Убийца небось думал, раз процентщик, значит, в сейфе миллионы, — предположил Петр Поликарпович. — А Семен копейки считал.

— А все из-за тебя, — накинулась на брата Мария Поликарповна. — Сколько раз Сеня просил тебя одолжить. Ведь через раз отказывал в закладах, оборотных средств ему не хватало.

— Я что тебе, барон Ротшильд? Забыла, как сам «ванькой» ездил?

Петр Поликарпович подошел к сейфу со свечой и внимательно осмотрел полки, даже рукой по ним поводил.

«Что он там ищет?» — подумал Крутилин.

— Курите? — спросил он его.

Петр Поликарпович кивнул.

— Давайте выйдем.

На Загородном завывала метель, прикурить удалось не сразу.

— Позабыл ваше имя-отчество, — признался Иван Дмитриевич.

— Петр Поликарпович.

— Чем, если не секрет, занимаетесь?

— Какие могут быть секреты от сыскной полиции? — усмехнулся тот. — Извозом. Двадцать лошадей содержу, столько же саней с экипажами. Нанимаю «ванек», половину выручки оставляю им, остальное забираю себе.

— С нуля начинали?

— Да, три года назад. До того крестьянствовал. А потом решил, хватит на Шелагуровых спину рвать.

— Помещик ваш бывший? — уточнил Крутилин.

Фамилия показалась ему знакомой, но где, когда, при каких обстоятельствах ее слышал, припомнить не смог.

— Это только считается, что бывший. На самом деле мировое соглашение только в этом году подписали. А я этого ждать не стал, подался в город. Земляки звали на фабрику, но я решил, что горбатиться на «дядю» больше не стану. Только на себя. Кобылу купил, в придачу старую коляску. Потом еще одну…

Подобных личностей Крутилин уважал. Сильно уважал. Такие Пшенкины и есть соль земли. Инициативные, верящие только в себя, в свои силы и руки, готовые рисковать и зарабатывать, кормить себя и давать работу другим. Именно они двигают Россию вперед. Если вдруг чума или холера какая пшенкиных всех повыкосит, страна погибнет.

Но что Петр Поликарпович искал в сейфе у родственника?

Задал вопрос. Пшенкин в ответ пожал плечами:

— Просто проверил, вдруг что пропустили. Я ведь, можно сказать, коллега ваш бывший, одно время сотским служил.

— Зря правду сказать не хотите, ох, зря. Завтра-то мы обыск продолжим. Если что-то против вас найдем…

— Неужели подозреваете? Напрасно, господин Крутилин. Я цельный день в конторе сидел, любой подтвердит. Да и Вязникова как брата любил — росли вместе, вместе грамоте у приходского священника учились. Отцы-то наши против учебы были, так мы им назло. Будто знали, как пригодится.