– Хорошо, хоть это вы нам разрешили… – прервал Зайончковский.

– Но, – Шливиньска закончила начатую мысль, – эти меры не ведут к поимке преступника.

– А что, по-вашему, ведет к ней?

– Только очень тщательное и правильное следствие. Расследование каждого убийства в отдельности и всех вместе. Это единственный способ ухватить нить, которая в конечном счете поможет распутать весь клубок.

– По вашему мнению, следствие было проведено плохо? – Майор так и кипел от злости.

– К сожалению, – девушка печально наклонила голову, – плохо. А может быть, не столько плохо, сколько поверхностно. Это касается прежде всего двух первых случаев, потому что ошибки в двух остальных были логическим результатом ложного предположения о том, что убийства – дело рук сумасшедшего.

– И какие же ошибки мы совершили? – Капитан Полещук почувствовал себя задетым острой критикой ченстоховки.

– Дело действительно очень трудное. – Пани поручник изо всех сил старалась смягчить возникшее напряжение. – Однако следствие было слишком поверхностным. Ни в одном из четырех случаев не пытались ответить на основной вопрос, известный еще в римском праве: кто имеет от этого выгоду? Что мы знаем о двух первых жертвах? По существу, ничего. Молодой хулиган, скользящий по жизни на грани преступления, и старушка, торгующая самогонкой или водкой. Установлены некоторые контакты этих людей. И все. Мы не знаем ни их прошлого, ни характера. Среда, в какой они вращались, окинута беглым взглядом и то лишь под одним углом зрения: быстрее обнаружить того, кого можно заподозрить в совершении убийства. Допускаю, что в обычных случаях такой работы достаточно. Но не в этом сложном деле.

– Ну, нам и досталось, – рассмеялся капитан Полещук, которому понравились страсть и искренность пани поручник, не побоявшейся сказать в глаза начальнику и другим, что она думает о них и их работе. – Ох, и перец же ты, Бася!

– Не будь сладким, – парировала девушка, – а то слижут. Не знаешь такую поговорку?

– Продолжайте. – Майор старался сохранять беспристрастность.

– По-моему, нужно начать сначала. Как говорится, с «А».

– Согласен. С Адамяка. – Поручник Стефаньский был относительно мало заинтересован «алфавитным убийцей», поэтому он не нервничал и пребывал в хорошем настроении.

– Именно с Адамяка, но не забывая и о трех следующих жертвах. На том, что у нас есть в деле, можно поставить крест и начать следствие с нуля. Нужно тщательно изучить этих людей. Изучить их прошлое, характеры, раскрыть самые сокровенные их тайны.

– Что нам это даст? Мы не пишем психологический роман, а проводим следствие по делу о четырех убийствах.

– Я никогда об этом не забывала. Глубоко изучив жертвы, мы наверняка откроем какие-нибудь особенности в их биографии. Это может стать отправной точкой для выяснения причины убийств. Необходимо также попытаться изучить личность убийцы. Из имеющихся фактов уже сейчас можно сделать некоторые уверенные выводы о его личности.

– Интересно, – буркнул майор.

– Да-да, гражданин майор. – Шливиньска не давала сбить себя с толку. – Я могу охарактеризовать преступника как человека хладнокровного и жестокого, который для достижения своих целей не колеблется идти по трупам. Ради убийства одного он спокойно убил еще троих совершенно случайных людей. Я уверена, что этот человек не впервые лишает кого-то жизни. Он – убийца-рецидивист.