– Он так говорил, – вставил Мэссей, – просто для самоуспокоения. Он знал, что я обязан прослушивать записи.

«Адвокатская корпорация «Иннер-Темпл», – провизжал лорд Рейл, срываясь на фальцет. – Джентльмены. Нет! Нет! Ха! Мой поверенный никакой не джентльмен, он старый осел. Слышишь? Вычеркни это. Просто напиши «сэры». Это тоже плохо, но как, черт возьми, спрашиваю я, можно еще сказать? Сэры… Уяснил? Теперь о сути дела… Пиши. Касательно окончательного варианта моего завещания. Я хочу внести еще одно изменение. Вот так! И позвольте мне добавить, сэр… Это относится к Хартли Симпсону, понял? Позвольте мне добавить, что портвейн, которым вы угощали меня прошлым августом, не станут пить даже свиньи. Что касается завещания, я намерен вычеркнуть из числа наследников… Не знаю, как это у вас там делается, вам видней… Речь идет о вечно суетящемся болване докторе Горацио Мэннинге… Го-ра-цио… Как в «Гамлете»…»

– Ну, это уж слишком! – хмыкнул доктор Мэннинг.

«Я не могу найти этот треклятый сахар! Кто-то постоянно прячет от меня сахар… Не пиши это, Мэссей, остолоп, вычеркни. О чем я говорил? Ах да. О «Гамлете»… Сэры, Горацио Мэннинг хочет основать психиатрическую клинику, где будет наводить порчу на младенцев. Я говорил, что он получит пятнадцать тысяч, но он не получит и полпенни, можете так ему и передать. Человек, у которого мнение насчет надписей на остовах датских кораблей… Нет, нет, Хартли, вам это неинтересно. Впрочем, что вы знаете о датских кораблях в «Гамл…».

Чушь! Не это! Тем не менее он ломаного полпенни не получит. Вот что я хочу вам сказать. Отдайте все эти деньги моей жене… Леди Рейл собирается финансировать кинокартину. Этого не будет, пока я жив. Хартли, угощайте гостей более качественным портвейном, чем тот, которым вы угощали меня… По-прежнему, с уважением к вам и т. д. Вот так! Мэссей, напоминаю, чтобы это письмо завтра было готово. И проследи, чтобы я его отправил…»

Фрэнсис убрал палец с контрольной кнопки, и лорд Рейл умолк, хотя цилиндр продолжал вращаться.

С вымученной улыбкой доктор откашлялся и сказал:

– Кажется, я говорил тебе, мой дорогой Фрэнк, что твой отец был человеком эксцентричным. Сначала в завещательном распоряжении перечисляет наследников, а неделей позже кое-кого вычеркивает. Думаю, вы можете подтвердить это, мистер Мэссей?

– О да! – развел тот руками. – Он вносил исправления раз пятнадцать, как минимум. И всякий раз я продирался сквозь дебри несуразицы…

Фрэнсис выключил диктофон. Помолчав, он сказал:

– Тем не менее возникает любопытный вопрос. Изменения в завещание вносятся собственноручно, всегда в присутствии нотариуса, насколько мне известно. Распечатка с диктофона вряд ли является законным документом, хотя голос, который здесь звучал, и напоминает отцовский, но я сомневаюсь, не противоречит ли эта процедура… Впрочем, разберемся!

– Есть еще один сейф, тот, что в спальне. Давайте заглянем в него.

Они шли по тускло освещенным коридорам, почти не разговаривая, лишь Мэссей, стараясь поддержать разговор, пояснял расположение комнат.

– Комнаты лорда Рейла – спальня и гардеробная, – как и комнаты леди Рейл, расположены на одной линии в другой части дома. Кстати, будьте готовы к тому, что у него вы не увидите ничего, кроме беспорядка.