– Именно.

– Вот так так! – воскликнул Фрэнсис. – Это же всего в нескольких шагах от дверей Вуда и миссис Картер. Не может быть такого, чтобы тело шлепнулось с высоты пятнадцати-двадцати футов и никто этого не услышал.

– А я думаю, такое возможно, мистер Стайн, – сказал Гонт спокойно. – Если память мне не изменяет, примерно в это время, когда ее убивали, во всю мощь орал проигрыватель, на котором прокручивались пластинки с псалмами.

Инспектор Тейп, покусывая кончик карандаша, заметил:

– Да, верно, но, сэр, это еще ни о чем не говорит. Я спрашиваю: зачем убийца задушил ее и подверг себя риску быть обнаруженным, выбрасывая ее тело в этот переход? Ведь кто-то мог увидеть или услышать его, правда? Почему бы просто не оставить ее там? Он оставил латные рукавицы, следовательно, не собирался скрывать своего присутствия в ее комнате. Значит…

– Вот именно, инспектор, – сказал Гонт. – Почему? Он очень странный, этот наш убийца. Но я вас, кажется, прервал. Прошу вас, продолжайте процедуру дознания.

Глава 11

ПРИВИДЕНИЕ В ДОСПЕХАХ

Фрэнсис вкратце рассказал о том, что происходило с момента, когда они обнаружили тело Дорис, и до момента прибытия инспектора Тейпа, крайне обеспокоенного, но откровенно скептически настроенного. Его мысли были всецело направлены на финансовые детали.

– Десять тысяч в облигациях, по которым лорду Рейлу выплачивался ежегодный доход в форме процентов, – это целое состояние. – Тейп нахмурился. – Н-да! Если бы мы располагали номерами серий, джентльмены…

– У меня они есть, совершенно случайно, – сказал Мэссей, открывая свой портфель. Он порылся в бумагах и протянул инспектору листок. – Но о деньгах в шкатулке никаких записей нет.

– Не имеете никакого представления о том, сколько их могло там быть, сэр?

– Несколько сот фунтов, при самом скромном подсчете. Это была арендная плата.

– А вы, случайно, не знаете, почему он держал при себе такую сумму?

– На приобретение антиквариата. Он всегда платил наличными. Во-первых, он терпеть не мог выписывать чеки, потому что его это напрягало, и корешки его чековой книжки вечно куда-то пропадали. Да и вообще он считал, что всякий раз, когда он выписывал чек, банк грел на этом руки.

– Н-да! – Тейп потеребил свои рыжие усы. – А что там с письмом о докторе Мэннинге? Он что, намеревался кого-то ущемить?

– Нет, этого не было, – сказал Фрэнсис устало. – Я знал, что сначала он ущемил меня в своем завещании настолько, насколько ему позволял закон, потом вписал меня обратно. В данный момент я не знаю, есть я в завещании или нет. – Наступила пауза, после чего Фрэнсис положил латные рукавицы на сервировочный столик и добавил: – Впрочем, мне это практически безразлично.

– Как бы то ни было, мне необходимо переговорить с доктором Мэннингом. Чисто формально, как вы понимаете. Тем не менее… Прошу прощения, сэр, как я понимаю, в выигрыше оказалась леди Рейл?

– Пожалуй. Будущее кинематографии зависит от этого.

– Будущее чего… простите?

– Не важно, – сказал Фрэнсис. – Пойду выпью. Поговорите с кем-либо еще.

Он пошел к дверям, а инспектор Тейп некоторое время смотрел ему вслед, потом обернулся, держа наготове карандаш, и сказал:

– Джентльмены, я понимаю, что уже поздно, и нет ничего такого, чего нельзя было бы отложить до завтра, и моя жена волнуется, когда меня долго нет.