|
Зинаида подняла руки, закалывая волосы, он шел к ней навстречу и нес два ледяных запотевших бокала, в которых бестолково болтались соломинки и полурастаявшие кубики льда. Потом, во сне, Иосиф опустил глаза и вдруг увидел, что в одном из бокалов плавают какие-то крупинки. И тогда он поднял прозрачный стаканчик вверх, чтобы получше рассмотреть на просвет, что в нем. Взгляд его наткнулся на лицо Зинаиды, веселое и жестокое одновременно, улыбка ее напоминала оскал, а глаза — две голубые острые льдинки. Не отрывая глаз от ее лица, он машинально стал пить из страшного бокала. Зина смотрела на него и улыбалась, улыбалась, улыбалась…
Глава 7. "Кто подставил кролика Роджера?"
Наутро после кошмарных сновидений Ося чувствовал себя не лучше, чем Фрекен Бок — вчера, после отравления лекарством. А Лариска, наоборот, приободрилась, расцвела и повеселела. Похоже, они с Русланом переживали второй медовый месяц. Помирившиеся супруги резвились, как щенята, целовались по всем углам, как подростки на дискотеке, и не желали слушать ничьих увещеваний, что Ларисе надо бы еще отлежаться — она, дескать, еще слаба. "Слабая" Лариска, компенсируя вынужденную голодовку предыдущих суток, за завтраком ела, будто тяжеловоз-першерон и беззастенчиво откалывала за столом дурацкие шуточки в "пионерлагерном" стиле. Ее муженек в ответ оглашал окрестности громким неинтеллигентным хохотом, звучно хлопая Павла Петровича по спине натруженной ладонью и приглашая тестя присоединяться к веселью. Остальные родственники, вялые, плохо спавшие прошлые ночи, без восторга наблюдали активное возрождение образцовой семьи. В довершение учиненных безобразий впавшие в подростковую дурь супруги стащили на кухне батон хлеба, всю имевшуюся в холодильнике колбасу и копченую рыбу, наделали бутербродов, купили в деревенском магазине пива и удрали в лес на пикник, лишив прочих домочадцев возможности перекусить между завтраком и обедом. Иосиф все это время наблюдал за Зинаидой и мысленно вновь прокручивал и прокручивал в голове свой сон. Осю удивляло, что колючие мурашки, ползущие по спине, никуда не делись и при дневном свете. Ощущение опасности, исходящее от Зинаиды, и витающие вокруг нее подозрения не отпугивали, а, наоборот, влекли его. Иосиф, втянувшись в их с Данилой частное расследование, не мог просто отбросить предположения о виновности Зины. Но он втайне надеялся на лучшее: может, Зина ни в чем не виновата; а если и виновата, то, заполучив улики против этой великолепной женщины, он либо их уничтожит, либо уговорит приятеля простить тетку. Тем более, что убиенная Варвара у него никакого сочувствия не вызывала. Зина, чувствуя Осино пристальное внимание, вела себя непринужденно, естественно и элегантно, как ведут себя красивые опытные дамы на публике, под перекрестным огнем оценивающих взглядов. Она выпила кофе, равнодушно поковыряла потрясающую гурьевскую кашу, Зоин кулинарный шедевр, потом помыла посуду, помогая Зойке. После небрежно-изысканных передвижений по кухне, словно за ней в это время следила бесстрастная кинокамера, а не истомившийся поклонник, Зинаида изволила взглянуть на Осю. Подавив неприятные воспоминания о леденящем кровь кошмаре, он пошел навстречу, улыбаясь широко, насколько мог. — Как, однако, Лариса быстро оправилась от шока, — ляпнул Иосиф сразу, не зная, с чего начать разговор об инциденте с Ларискиным отравлением. — Да-а уж… — задумчиво протянула Зина, с неопределенной улыбкой рассматривая его лицо и торс. Ося позвоночником ощутил, что эта самоуверенная дама оценивает его по внутренней, давно установившейся шкале. "Интересно, что она обо мне думает?" — опасливо подумал Иосиф. Пауза была такой долгой, что в голове притихшего Гершанка вихрем пронеслась целая лавина боязливых мыслей. "Небось, баллы начисляет: фигура — четыре, мускулатура — три, ноги — пять, физиономия — минус восемь. |
