– В любом случае, ее стоит найти, – резюмировал Маркин. – Что и требовалось доказать.

– Вот и займись этим, – тут же распорядился Розовски. – Инициатива наказуема. Предлагаешь – исполняй. Описание внешности у тебя есть? Примерный возраст?

– Возраст – до сорока, – тут же сообщил Маркин. – Внешность… Ну, ничего особенного свидетели не показывают. Разве что и хозяин кафе, который их обслуживал, и парень по имени Джордж, сидевший за соседним столиком, отмечают, что женщина чувствовала себя явно не в своей тарелке. Все время оглядывалась по сторонам, волновалась. Несколько раз порывалась уйти, но Цедек ее удерживал. При этом они не ссорились… – Маркин спрятал блокнот. – Тут Аврами высказал любопытное предположение. Он говорит, дама, возможно, пришла на свидание с Дани Цедеком, не зная, с кем именно ей предстоит встретиться.

– Вот как? – в глазах Натаниэля вспыхнул живейший интерес. – Очень интересно. И в полном соответствии с твоей версией о романтической связи. Выходит, они впервые встретились как раз в тот самый вечер.

Маркин растерялся.

– Ч-черт… – это соображение не приходило ему в голову. – А ведь верно. Аврами говорит, когда она пришла в кафе, Дани уже сидел за столиком. Увидел ее, подошел, а дама эта едва не пустилась со всех ног. Будто даже испугалась. Но, правда, он ее удержал, что-то сказал, и она осталась…

– Саша, – сказал Натаниэль, – а тебе не кажется, что неизвестная женщина запросто может оказаться той самой невестой Цедека, бросившей его восемнадцать лет назад, когда Пеле впервые угодил за решетку? Я тебе рассказывал об этой истории полчаса назад.

– Ну? Я могу войти? Или мне так и стоять на пороге? – вызывающе спросила Офра.

– Входи, разумеется, входи, – заторопился Натаниэль. – Проходи, садись. Насколько я могу понять, ты – со щитом?

– С чем? – возмутилась Офра. – С каким еще щитом? Я с информацией! За которой ты меня посылал. Так что? Начинать? – она уселась в кресло. – Или как?

– Со щитом – это такая поговорка, – пояснил Розовски. – Древнегреческая. Со щитом или на щите. То есть – либо победа, либо героическая смерть. Так что? Победа?

– Ну, я не знаю, – ответила Офра. – Сам решай. Значит, так, – она расстегнула сумочку и извлекла оттуда ворох бумаг официального вида. – Пришлось сделать на компьютере, – ворчливо пояснила она, видя удивленное лицо Натаниэля. – Я же, как-никак, представилась официальным лицом. Представителем счетно-статистического управления.

– Офра, – Натаниэль искренне восхитился, – если бы тамошние чиновники увидели твои анкеты, они бы удавились от зависти. У них никогда не было ничего подобного, можешь не сомневаться.

– Ладно, ладно. Знаем мы цену твоим похвалам. В общем, слушай. Госпожа Юдит Хаскин, тридцати восьми лет, вдова. Шестеро детей. Старшему сыну, Игалю, восемнадцать. Младшему, Ювалю, четыре года. Еще есть шестилетняя дочь Наама, сыновья Бени и Шош, соответственно восьми и двенадцати лет. Живут в Тель-Авиве, в районе Кфар-Барух, на улице Бен-Цион. Родители умерли несколько лет назад. У нее есть старший брат. Живет отдельно. Нынешнюю квартиру получили от «Амидара», как многодетная семья, да плюс инвалидность самой Юдит. Там, насколько я поняла, целый букет заболеваний, в основном, нервного характера.