– Да ну их всех к дьяволу, Брэнниган, – вдруг услышала я голос Ричарда, вернувший меня к реальности. А я уже почти и забыла, что он рядом.

Я легла и еще некоторое время раздумывала стоит ли делиться с ним возникшими мыслями. Когда наконец решила, что стоит, я услышала его ровное дыхание и поняла, что ничем с ним делиться уже невозможно. Разве что попробовать на нем гипнопедию.

Меня разбудил телефонный звонок. Я выскользнула из объятий Ричарда и схватила трубку, заодно взглянув на часы. Пять минут восьмого. Бред какой‑то!

– Кейт Брэнниган, – буркнула я в телефон.

– Как дела, детка? Извини, что разбудила. Это Алексис.

Алексис могла бы и не представляться, я и так узнала бы ее низкий голос с ливерпульским выговором, своим тембром обязанный бесконечному шотландскому виски и сигаретам. Алексис – криминальный репортер в «Манчестер ивнинг кроникл». Я несколько раз ей помогала – подкидывала информацию, и она не оставалась в долгу. Но вот будить человека в семь утра, по‑моему, – сомнительное одолжение.

– Что там такого срочного, что надо было меня будить в такую рань? – спросила я, усаживаясь на кровати. Ричард забормотал во сне и пере вернулся на другой бок, – счастливый, гад.

– Джек Смарт, по прозвищу Билли, и его брат Гэри, – ответила Алексис. – Мне прощебетала маленькая птичка, что ты в курсе их дел и могла бы дать интервью.

– И за этим ты меня сдернула с кровати? Ни черта я про них не скажу, дело пока не предается огласке…

– Ну, Кейт, ты же у нас почти адвокат. Тебе ли не знать, что против мертвых обвинение не выдвигают?

– Что?!

– Рано утром к ним на фабрику нагрянули копы. Билли и Гэри уносили ноги на «Порше» из проката, доехали до Манкуниан‑вэй, там Гэри не справился с управлением, и они грохнулись с эстакады на Верхнюю Брук‑стрит. Машина разбилась в лепешку. Я думала, ты уже знаешь, ну…

– Погоди секунду, – перебила я. – Дай я это осознаю. Так они оба погибли? Ты уверена?

– Можешь мне поверить, Кейт, я видела место происшествия. Поэтому я тебя и дергаю. «Мортенсен и Брэнниган» небось было бы полезно сейчас засветиться и рассказать о своем участии в этом деле, чтобы стало ясно, как себя вели вы и как – наша славная полиция.

– Слушай, Алексис, я бы с удовольствием с тобой встретилась, но я еще даже кофе не пила…

– Ладно, натяни на себя что‑нибудь, и встретимся в нашем редакционном буфете минут через пятнадцать. Завтрак за мной.

Считается, что частные сыщики все бездушные. Это вы журналистов не видели! Я вздохнула и решила смириться с неизбежным.

Поеду к Алексис, все лучше, чем если она за явится сюда и станет обсуждать мои дела с Ричардом.

– Давай через полчаса, ладно?

Теперь, когда я твердо знала, что больше мне не грозят никакие придорожные закусочные, раз погоня за Смартами прекращена, – я почувствовала, что все‑таки есть своя прелесть в беконе, яйцах и тостах, и даже в подвальном буфете «Кроникл». Я набросилась на завтрак, а Алексис тем временем обсуждала все детали, которые мы не обсудили по телефону. Я поражалась: как ей удается так хорошо выглядеть и, главное, так хорошо соображать в это время суток? А ведь она уже часа два на ногах и успела пообщаться с полицейскими.

Я познакомилась с Алексис через неделю после того дня, как начала работать с Биллом. Какой‑то ее знакомый рассказал, что в городе по явилась новая частная сыщица, и Алексис явилась просить меня дать интервью их газете. Я отказалась, не желая, чтобы меня опознали те, за кем я следила.