– Она в своем деле и есть королева.

Сердце Агаты растаяло.

– Спасибо, господин Эдуард.

Выведенный из себя, Леон продолжил еще грубее:

– Если вы надеетесь меня таким образом довести до ручки, то вы дали маху!

Эдуард заметил:

– Прошу меня извинить, но господин употребляет выражения, которые режут нам слух. Не правда ли, мадам Агата?

– Совершенно верно.

Жирель встал перед распорядителем.

– Что вы думаете об убийстве Жерома Маниго?

– Очень печальное событие.

– Ну а помимо этого, у вас имеются еще какие-нибудь соображения?

– Нет.

– Значит, одного из ваших хозяев убили, а вам все равно?

– Человек в моем положении не думает, он смотрит и молчит.

– Вы не имеете права молчать, когда речь идет о преступлении!

– Я сам себе судья в вопросах, что я имею право делать, а что нет. Смерть господина Жерома – несчастье, но она не может заставить меня нарушить мой долг слуги дома, слуги, который имеет перед другими преимущество – все видеть, но и обязательно – ничего не говорить.

– Значит, вы отказываетесь говорить?

– Я к этому не расположен.

– Ну, это мы еще посмотрим! А пока назовите мне вашу фамилию, имя и должность, и кухарка тоже. Или вы и к этому не расположены?

Когда Генриетта Нантье замолчала, Жозеф Плишанкур подытожил:

– Если я правильно все понял, то ваш муж – счастливый деловой человек, чья порядочность может быть примером для других. Мадемуазель Маниго принадлежит к разряду пожилых дам, которые в хороших семьях являются хранительницами традиций. Вашей дочерью могла бы гордиться любая мать. Ваш сын – Жан-Жак – личность прямолинейная, немного избалованная, чем объясняется то, что он до сих пор не решился начать серьезно работать, в чем ему подражает сестрин муж – Патрик Гюнье. Последний – тем не менее зять, о котором мечтает каждая теща. Ваш брат Жером был философом, тихим и мирным, ни о чем не подозревающим и ни с кем не общающимся. Добавлю, что дворецкий давно уже у вас на службе и вне всяких подозрений, как и кухарка. Вы можете поручиться за честность домработниц и утверждаете, что амбиции шофера не выходят за пределы гаража.

– Вы прекрасно все поняли.

– Я не сомневаюсь, только…

– Что только?

– Имеется одно «но»!

– Одно «но»? Какое «но»?

– Вы ошибаетесь в одном из тех, кого только что расхвалили.

– Правда? И почему же?

– Потому что Жером Маниго был убит, мотивом преступления явилась кража, и преступник – кто-то из домочадцев.

Закончив с Эдуардом и Агатой, Жирель попросил их выйти и приказал дворецкому прислать к нему первую горничную. Агата не без скрипа выполнила требование полицейского.

– Никогда не думала, что доживу до такого! Какой-то сопливый мальчишка выгоняет меня из моей кухни! Мир и в самом деле перевернулся! Господин Эдуард, по-вашему, он имеет на это право?

– Боюсь, что да, мадам Агата.

– А по-моему, это превышение власти.

– Время такое, мадам Агата. Не требуется хороших манер, чтобы поступить на службу в правоохранительные органы.

– А мое рагу?

– Простите?

– У меня на плите рагу! И если я его выключу, то все испорчу.

– Тем хуже для рагу, мадам Агата. Кажется, правосудию не угодно, чтобы у вас сегодня удалось рагу.

Кухарка обругала полицию последними словами, после чего сняла кастрюлю с огня и удалилась в сопровождении дворецкого.