|
— Когда мне вернут мое оружие? — спросил Майер. — Когда проведут экспертизу. — Но это же не единственный пистолет… — Вы только что убили человека, Майер, тремя выстрелами. То есть это не случайность и не ошибка. Может, вам пока лучше воздержаться от ношения огнестрельного оружия? С Хольком мы промахнулись. Это не должно повториться. Он ушел, так как никто ничего не сказал в ответ на его тираду. — По крайней мере, он сказал «мы», — заметил Майер. Лунд наблюдала за Вагном Скербеком в соседней комнате. — Он совсем не глуп, — сказала она. Когда Скербека отпустили, он направился прямиком в гараж в Вестербро, рассказал все Бирк-Ларсенам за чашкой кофе. — Они завязли. Хотите послушать, что я думаю? Они в таком отчаянии, что будут проверять всех подряд. Каждого, кто здесь работает. И всех спрашивать об одном и том же: что вы делали в выходные, сдайте отпечатки, лизните это, сядьте тут. Господи… — О чем тебя спрашивали? — Вот об этом и спрашивали — что я делал и почему у меня нет подружки. И еще ерунду всякую. — Что именно? — настаивала на подробностях Пернилле. — Ну, типа, что мне известно было о приятелях Нанны. Знал ли я, что она встречалась с тем политиком. Да много чего. Это просто смешно. Бирк-Ларсен сощурил свои и без того узкие глаза: — Ты знал о Нанне и Амире? Скербек выпятил губы, покачал головой: — Амир? Тот индийский мальчонка? С которым она все возилась, когда была малышкой? — Да. — А что я должен был знать? — Они снова начали встречаться. Скербек переварил новость. — В смысле — сейчас? — Сейчас, — рявкнул Бирк-Ларсен на пределе терпения. — Да ничего я об этом не знал. И даже не видел того индуса уже бог знает сколько. И вообще — о чем вы? В те выходные я был здесь, работал. Пернилле спросила задумчиво и не обращаясь ни к кому конкретно: — Почему они решили, будто это был кто-то из наших людей? Бирк-Ларсен мрачно жевал губами. — Они ни черта нам не говорят, — горячился Скербек. — Я сказал им, чтобы они перестали уже доставать вас. Им все равно. Им наплевать на чувства людей. Господи… Нанна. — Его глаза подернулись влагой. — Они спросили… давно ли я знаю ее. Нанну? Да всего лишь с пеленок… Это отвратительно… Бирк-Ларсен положил ладонь ему на плечо: — Успокойся, Вагн. Ты же сам сказал: они уже не знают, что делать. Я, пожалуй, обращусь к адвокату. Нам всем нужно отдохнуть, побыть в тишине. Я больше не позволю, чтобы эти дармоеды являлись сюда, когда им заблагорассудится, и оскорбляли… — Буду тебе очень благодарен, — сказал Скербек. Поднимаясь по лестнице в пустую квартиру в Эстербро, Лунд проверила голосовую почту. Было только одно сообщение — от Бенгта. — Привет, это я. Знаю, я вел себя глупо, но позволь мне все объяснить. Я еще в Копенгагене. Твоей матери не было дома. Надеюсь, все в порядке. Ей показалось, что с ее площадки донесся какой-то звук. Она посмотрела наверх, ничего не увидела. — Позвони мне, — закончилось сообщение Бенгта. Когда она подошла к двери, сбоку в тени шевельнулась высокая фигура. Лунд прижалась к стене, пытаясь сообразить, что происходит. — Меня впустил ваш сосед, — произнес голос Троэльса Хартманна. — Вы меня испугали. — Извините, не хотел. |
