|
— Целый день вы пашете как лошадь, а потом смотрите, как Тайс идет домой к жене и детям. — Это вы мне свою жизнь описываете? — спросил Скербек с глуповатой ухмылкой. — Вы неудачник, — бросил ему Майер. — Ни будущего, ни семьи. Только беспросветная работа с утра до ночи. А тут красавица-дочка босса спуталась с паршивым индусом… — Даже для полицейского у вас слишком грязный язык. Адвокат положила свой блокнот на стол: — Мой клиент будет рад ответить на вопросы по существу дела, если таковые у вас остались. В противном случае… — Вы знаете, что такое фенобарбитал? — спросила Лунд. — Я не сделал ничего дурного. — Почему вы вечно крутитесь вокруг них? — не унимался Майер. — Вы торчите у Бирк-Ларсенов день и ночь. Даже когда Тайс пошел избивать учителя, вы были с ним. Почему? — Потому что я перед ним в долгу. Ясно? Они зацепили что-то важное, но Лунд понятия не имела, что это и куда двигаться дальше. — За что, Вагн? — Сами ищите. Вы, тупицы. Притащили меня сюда, кричите, обзываете… Вы что думаете, я ваших хитрых приемчиков не знаю? — Вагн Скербек встал со стула. — Тупицы. Я хочу домой. — Оставайтесь здесь, — велела Лунд. За дверью она столкнулась со Свендсеном. — В Вестамагере что-то нашли, — сообщил он. — Что? — Пока непонятно. Сейчас поднимают, какие-то там сложности. — Поехали, — решила Лунд. Свендсен кивнул на фигуру в алом комбинезоне в комнате для допросов: — А с этим что делать? — Заберите у него паспорт, — приказала Лунд. — И скажите, чтобы никуда из Копенгагена не уезжал. — Ей в голову пришла мысль. — Просмотрите еще раз все, что у нас есть на него. Мы что-то упустили. — И что мне теперь искать? Свендсен терпеть не мог, когда его просили делать одно и то же дважды. — Что-то было между Вагном и Тайсом Бирк-Ларсеном. Что-то такое… — Она оглянулась на Скербека, который почти лег грудью на стол и снова взялся за обкусанный стаканчик. Снова стал разыгрывать дурачка. — Что-то такое, что связывает их. До выходных оставалось три полных дня предвыборной агитации. Затем надо будет пережить понедельник — «день тишины». И во вторник выборы. Встречи шли одна за другой, очередная состоялась в «Черном бриллианте»,[8] в Королевской библиотеке. Собрались в основном сторонники Хартманна и горстка прессы. За высокими массивными окнами, выходящими на воду, стоял тусклый зимний день. Хартманн улыбался и кивал, прощаясь с аудиторией, после чего, уже у выхода, обменялся рукопожатиями и приветствиями с наиболее преданными спонсорами. Потом стоял на улице, ждал, когда его догонит Риэ Скоугор и когда за ними приедет машина. За спиной мокло под дождем черное стекло, впереди катила волны серая вода. Оставшись один, он неожиданно почувствовал себя свободным. То, что битва за свержение Бремера будет трудной, он знал с самого начала, но не представлял, что она истощит его до такой степени. Он был опустошен, окружен со всех сторон невидимыми врагами, лишен оружия, чтобы сражаться с ними. Риэ Скоугор выскочила из здания библиотеки. — Стокке… — сразу начал Хартманн. — Мы не можем найти его. Тебе пора задуматься над тем, как будем формулировать опровержение. — Если я откажусь от своих слов, то с тем же успехом могу сразу отказаться от выборов. Чем занята полиция? Она теперь всегда убирала волосы назад, не распускала над плечами, как ему нравилось. |
