|
— Когда ты придешь домой? — спросил Бенгт. И вернул ее своим вопросом в нескладное настоящее. — Скоро, — пообещала она. — Скоро. Пауза. — Когда? Он никогда не давил на нее. Никогда не казался недовольным, или обиженным, или холодным. Его приятный миролюбивый характер был основой ее любви к нему. А может, просто ей так было удобнее. — Как только закончу. Мне жаль, что приходится задержаться. Правда. Давай поговорим, когда я приду. Мне пора. Вернувшись за стол, она принялась за еду. Они снова обсудили завтрашнее заявление Хартманна, поговорили о сотрудничестве. Вблизи Хартманн был ей интересен. В нем чувствовалась хрупкая наивность, невидимая на глянцевых портретах. Он был вдовцом. Она успела просмотреть газетные подшивки в управлении тогда же, когда проверяла прошлое Яна Майера. Жена Хартманна умерла два года назад от рака. Утрата стала для него тяжелым ударом. В какой-то момент из-за этого чуть не прервалась его политическая карьера, а другой работы у него никогда не было. Она вдруг осознала, что он не сводит с нее глаз и необыкновенно молчалив для политика. — В чем дело? — У вас… — Его рука приподнялась в направлении ее лица. — У вас что-то на губе. Лунд схватила салфетку, вытерла рот. И продолжила есть с не меньшей жадностью, чем прежде. Это был уютный ресторан, из тех, куда ходят семейные пары. Или мужчины с любовницами. Если бы кто-то знакомый вошел туда в тот момент и увидел ее с этим мужчиной… — Так мы договорились? — заключил он. — Вы рассказываете свою историю, мы свою. Все как есть. — А как ваша личная жизнь? — Он улыбнулся. — Простите, само вырвалось. Конечно, это совсем не мое дело. — Моя жизнь в порядке. Я с сыном переезжаю в Швецию. Там живет мой жених, недалеко от Стокгольма. Я уже нашла себе там работу. Гражданскую, но тоже в полиции. Она отпила еще вина, пожалела, что тарелка уже опустела. — То есть в жизни у меня все неплохо, — зачем-то повторила она. — Сколько лет вашему сыну? — Двенадцать. А что насчет вас? — Я уже чуть постарше. — Я имела в виду… — Знаю, знаю. Детей у меня нет. Моя жена умерла. Почти все время я отдаю работе… — Он почти пристыженно развел руками. — Хотя недавно я встретил одну женщину. Надеюсь, для меня еще не все потеряно. — Женщина из вашего штаба, — сказала Лунд с уверенностью. — Риэ Скоугор. Хартманн склонил голову с улыбкой: — Вы и сквозь одежду видите? Он едва прикоснулся к своей еде и вину. Казалось, он готов был провести так всю ночь — говорить, говорить, говорить. — Мой жених приехал из Швеции, — сказала Лунд. — Мне пора домой. Вот… — Она вынула бумажник, чтобы заплатить за свою часть счета. — Нет, нет, — быстро сказал Хартманн. — Позвольте мне. Я пригласил вас. — Спасибо. Только если платить будете вы, а не налогоплательщики. — Заплачу лично я, Сара, — сказал он, помахивая кредиткой. — Спасибо еще раз, Троэльс. Доброй ночи. Как обычно, Бенгт тут же заснул. Лунд вылезла из постели, натянула свитер, отошла к окну и, сидя в плетеном кресле, позвонила Майеру. — Что вы нашли? — спросила она шепотом. — Пока ничего. Майер тоже говорил приглушенно. Было очень непривычно. — Должно же быть хоть что-то. — Криминалисты забрали компьютер, взяли образцы крови и ДНК. |
