|
Скорее, он переживал. Лунд внимательно слушала Пернилле. — Она отказывалась отвечать на его звонки. Нанна… — Пернилле нагнулась к ней через стол, пытаясь заглянуть Лунд в глаза. — Когда у нее что-то случалось, она всегда говорила мне. Ведь так, Тайс? Молчаливый мужчина неподвижно стоял у окна, высокая фигура в красном комбинезоне и кожаной куртке. В сумке Лунд зазвонил телефон. Майер. — Хорошо, скоро буду. Они смотрели на нее выжидающе. — Мне нужно ехать. — Что там? — хрипло спросил отец. — Ничего, это по работе. Я видела в комнате Нанны сапоги. На вид дорогие. Это вы ей купили? — Дорогие сапоги? — переспросил он. — Да. — Почему вы спрашиваете об этом? — сказала Пернилле. Пожатие плечами. — Я задаю много вопросов. Возможно, слишком много. Это не нравится людям. — Помолчав: — Такая у меня работа. — Мы не покупали ей дорогих сапог, — сказала Пернилле. Комната для допросов. Адвокат был раздражителен, лыс и сложён как хоккеист. Когда Лунд вошла, он орал на Майера, который со скучающим взором и детской улыбкой сидел на краю стола, подперев подбородок рукой. — Вы нарушили все права моего клиента. Вы допрашивали его в отсутствие адвоката… — Я не виноват, что вы желали понежиться в постельке. В чем проблема-то? Я провел для него экскурсию. Угостил завтраком. Да я ему подгузники менять готов, если надо… — Пройдемте со мной, Майер. — Вам это так не пройдет, — не унимался адвокат, когда Лунд уводила Майера в смежную комнату. Майер сел, посмотрел на нее: — Они посадили Оливера Шандорфа в последнюю свободную камеру. Поэтому я немного покатал Йеппе по округу и привез его сюда около пяти. Гадая, чем это может им грозить, Лунд спросила: — Вы его допрашивали? — А вы видели его электронную почту? Там есть что почитать. И на той неделе он звонил Нанне пятьдесят шесть раз. Если вы спросите меня… — Вы допрашивали его без адвоката? — Адвокат обещал приехать в семь. А объявился только в девять. — Майер вдруг превратился в самого рассудительного человека на свете. — По-вашему, лучше было запереть ребенка в камере? Я проявил сочувствие, накормил его завтраком. Было бы просто невежливо, если бы за все это время я не сказал ему ни слова, Лунд. В дверь ворвался Букард в голубой рубашке с серым лицом. — Вчера у нас возникли проблемы с размещением подозреваемого, — тут же стала объяснять Лунд. — Адвокат задерживался на два часа. Майер купил ему завтрак. — Он не был голоден, — вставил Майер, — но мне показалось, что так будет правильнее. — Возможно, Хальду показалось, что его допрашивали, но… Лунд предпочла оставить фразу незаконченной. Букард был не сильно впечатлен. — Я бы хотел послушать самого Майера. — Лунд описала все предельно точно. — Составьте рапорт. Принесите мне. Я приложу его к вашему досье… — Многозначительная пауза. — После разбирательства. Когда шеф удалился, Лунд села за свой стол, взялась за фотографии и распечатки телефонных звонков. Майер повеселел: — По-моему, все прошло неплохо? В зале для пресс-конференций яблоку негде было упасть. Кинокамеры, микрофоны. На этот раз Троэльс Хартманн был в галстуке — черном. С утра он посетил парикмахера, которого выбрала для него Риэ Скоугор, терпеливо сидел в кресле, пока его стригли так, как она захотела: коротко и строго. |
