— Милая, — сказал он и взял жену за плечи, словно хотел ее перевернуть.

Неподвижное тело показалось Реджинальду каменным, он выпустил его из рук, и оно безжизненно упало.

Неожиданно мистер Кларрон стал воплощением активности, ведь на этом этапе даже несколько секунд могли сыграть решающую роль.

Он выбежал из комнаты и влетел в свою спальню. Из верхнего ящика туалетного столика вытащил пару белых хлопчатобумажных перчаток и быстро надел их. Под ними лежал оканчивающийся специальным захватом ломик, который обычно используется для взлома; миссис Джафферти купила его неделю назад в местной скобяной лавке. Экипировавшись таким образом, мистер Кларрон вернулся в комнату жены.

Свои драгоценности она держала в верхнем ящике ночного столика, откуда могла их легко доставать.

Единственной уступкой, которой мистер Кларрон добился от своей супруги, была установка кодового замка, хотя Реджинальд и объяснил ей, что от этого деревянный ящик не станет прочнее. Он доказал свою правоту за несколько секунд, взломав ящик почти без шума.

Вытащил из него шкатулку с украшениями и быстро переложил содержимое в свои карманы. Ломик остался лежать на полу, куда он его бросил. Реджинальд склонился над женой, расстегнул застежку и снял сапфировое ожерелье, затем поднял ее руку, чтобы снять перстни с пальцев…

Он так и не понял, что его остановило: некое ли движение, замеченное краем глаза, шорох ли, а может, едва уловимое колебание воздуха. Повернув голову, он замер парализованный ужасом.

Двери массивного старого платяного шкафа, стоящего в противоположном углу комнаты, медленно открывались. Они заслоняли свет ночника, но было достаточно светло, чтобы мистер Кларрон смог увидеть в медленно расширяющемся проеме огромную фигуру миссис Джафферти и ее огненно-рыжие волосы. Кларрон почувствовал, как содержимое желудка подкатывает к горлу, а сердце сжимается стальной рукой. Его охватила смертельная дрожь, по спине побежали струйки холодного пота.

— Да что же это делается на свете, — услышал он голос с чисто ирландским акцентом, — мой хозяин крадет побрякушки моей бедной любимой хозяюшки, еще не успевшей остыть от его яда.

Этого не выдержали даже железные нервы мистера Кларрона — он развернулся и с безумным криком выскочил из комнаты.

Он не знал, что ему теперь делать, куда бежать. Охваченный паническим страхом, Кларрон споткнулся, сбегая вниз по ступенькам, гонимый единственным желанием оказаться как можно дальше от кошмарного, необъяснимого видения, представшего перед ним. Подальше от этого дома, куда-нибудь, где можно хоть на мгновение ощутить себя в безопасности, чтобы собрать воедино обрывки мыслей и спастись от окончательного безумия…

Резко распахнув входные двери, он влетел прямо в крепкие объятия инспектора Тила.

— Что-о? — удивился инспектор, освобождая его из объятий и направляя обратно в виллу. — Что случилось, мистер Кларрон?

За широкими плечами инспектора появились два агента в штатском.

— Моя жена, — начал Кларрон, запинаясь. — Лежит наверху мертвая! Шкафчик взломан, драгоценности исчезли! А миссис Джафферти…

Он осекся. Первые фразы он произносил хаотично, но без колебаний, с уверенностью в себе, происходившей от неоднократною повторения этою текста. Но сейчас, произнеся имя миссис Джафферти, Кларрон не знал, как выпутаться из сложившейся ситуации. Он даже мысли не допускал, что будет говорить о ней в ее присутствии.

Однако инспектор Тил не обратил внимания на его заминку. Он смотрел поверх головы Кларрона, и его голубые, как у ребенка, глаза широко раскрылись от удивления.

— Чтоб мне умереть, — раздался трубный голос с ирландским акцентом, — если этот толстяк из Скотланд-Ярда не мой старый приятель, который как всегда появился слишком поздно.