Окна была закрыты, кондиционер не включен. Около двери, ведущей в ванну, валялись также подошвами вверх красивые домашние остроносые туфли синего цвета.

Марта с порога сумела разглядеть: никаких других признаков того, что миссис Гаррис вообще побывала в своем номере, не было.

Марта оставила тележку со щетками, губками, тряпками и свежим постельным бельем в коридоре и прошла прямо к ванной комнате. Наклонилась, подняла синие туфельки, ласково провела по ним рукой, ощущая мягкость кожи и тонкость выделки и мысленно рисуя себе маленькую ножку с высоким подъемом, которая так небрежно отшвырнула их в сторону.

Она подобрала синий жакетик и юбку и аккуратно повесила их в стенной шкаф, туда же отнесла и туфельки.

В ванной комнате на полу валялась скомканная белая блузка из тонкого шелка. Купальная простыня была совершенно сырой, кусок мыла, вынутый из фирменной обертки, лежал в мыльнице.

Марта тщательно прибрала ванную комнату, подняла с пола блузу и повесила ее на крючок в стенном шкафу, потом взяла со своей тележки тряпку и минуты три полировала телефонный аппарат и находившуюся рядом пепельницу, в которой был сигаретный пепел. Затем принялась за остальную мебель в номере.

В ванной комнате она сменила полотенце и купальную простыню и заперла за собой дверь номера 326, не позже чем через десять минут после того, как постучалась туда. Марта с любопытством подумала, где же все-таки миссис Гаррис провела ночь, и без всякой зависти решила, что она была для нее приятной.

Потом она вошла в соседний, 328, номер, который занимали молодожены из Балтимора — они проводили в Майами свой медовый месяц,— и нашла здесь уже ставший для нее привычным беспорядок. И хотя они всегда оставляли ей много уборки, она ничуть не сердилась, потому что это были милые молодые люди, страстно влюбленные друг в друга и не обращающие внимания ни на что вокруг. Марта с удовольствием прибрала их номер, хотя была совершенно уверена, что чаевых ей эти милые люди оставят не больше доллара.

Больше она не вспоминала о миссис Гаррис и ее номере до тех пор, пока в два часа дня не дала краткий отчет о дежурстве экономке отеля — таковы были правила, установленные администрацией.

В пять часов того же дня Роберт Мерилл, старший детектив отеля «Бич-Хэвен», прочел в отчете горничной Марты Хейз о том, что номером 326 миссис Гаррис ночью не воспользовалась. Отчет состоял всего тишь из нескольких машинописных строчек в конце двух страниц, заполненных подобными же рапортами. Почти все пункты этого отчета важны для администрации отеля и не вызывали никакого особого беспокойства. На Роберта Мерилла также возлагалась обязанность каждый день внимательно прочитывать такой сводный отчет и взвешивать каждый его пункт.

Вообще-то его мало трогало, как и администрацию отеля, кто там с кем спит и что за бешеные оргии устраиваются иногда в номерах, до тех пор, пока репутация отеля и спокойствие других гостей не оказывались под угрозой. И, конечно, до тех пор, пока кредитоспособность клиента не вызывала никаких сомнений. Вот это как раз и была самая важная обязанность детектива Мерилла.

Ему платили за то, чтобы он был всегда начеку и не давал возможности слишком уж бесцеремонно надувать и обкрадывать «Бич-Хэвен» при отъезде.

И потому стоило произойти какому-то мало-мальски значительному событию, как отчет служащих отеля об этом оказывался на столе у Мерилла.