|
И я тоже был в панике, ведь я знал, что после этого господин Ляо выгнал бы дочь из дому, а меня господин Чжу отправил бы к родителям. Я пообещал Лень‑фан, что сделаю все возможное, чтобы вымолить у господина Чжу согласие на брак, и Лень‑фан тоже решила поговорить со своим отцом. Я пришел к своему хозяину в тот же вечер, но он и слышать ничего не хотел. Он кричал на меня, называл меня неблагодарной скотиной и плутом. Я тайком отправил Лень‑фан записку, в которой рассказал о своей неудаче и просил как можно скорее поговорить с отцом. Бедняжка, очевидно, пришла в полное отчаянье и покончила с собой. Она бросилась в колодец. И я, я один, в ответе за ее смерть! О, горе мне!
Ю Ган снова разрыдался. Через некоторое время прозвучал его прерывающийся голос: – Эта тайна давила на меня все эти дни; каждую минуту я боялся, что найдут ее тело. И когда пришел этот ужасный человек, Е Дай, и сказал, что видел, как Лень‑фан входила ко мне в комнату, я дал ему денег, чтобы он только молчал. Но ему было мало, и он явился снова! Он стал приходить каждый день. Сегодня он снова пришел… – Как он узнал о вашей тайне? – прервал его вопросом судья. – Нас выследила Лю, старая служанка Чжу. Когда‑то она служила в доме Е и нянчила маленького Е Дая. Видимо, это она рассказала ему о том, что видела нас, когда они разговаривали в коридоре около библиотеки, – Е Дай ждал Чжу, чтобы поговорить о какой‑то сделке. Е Дай клялся мне, что больше старуха никому ничего не скажет. – А сама она не приходила к вам? – спросил судья. – Нет, ваша честь. Но я хотел сам поговорить с ней, чтобы убедиться, что она будет молчать. Однако найти ее мне до сегодняшнего дня не удалось. – Заметив удивленный взгляд судьи, Ю Ган пояснил: – Мой хозяин разделил дом на восемь частей, не сообщающихся друг с другом. В каждой части своя кухня и своя прислуга. Главную часть занимает сам господин Чжу со своей старшей женой, там же находятся его кабинет и моя комната. Остальные части дома принадлежат его женам. За слугами следят, им строго запрещено ходить в чужие помещения, так что в доме, как видите, ни с кем из них просто так не поговоришь. Но сегодня утром я встретил Лю около кабинета хозяина, когда выходил оттуда после разговора о денежных расчетах с крестьянами. Я быстро спросил Лю, что она сказала Е Даю про меня и Лень‑фан. Она притворялась, что вообще не понимает, о чем я говорю. Я понял, что она все еще верна старому хозяину… – Ю Ган остановился. – Но теперь уже не важно, сохранит ли она секрет, – прошептал он. – Нет, это важно, Ю Ган, – возразил судья. – У меня есть доказательства того, что Ляо Лень‑фан не убивала себя. Ее похитили. – Что?! – закричал Ю Ган. – Но кто же это сделал? И где она сейчас? Судья Ди поднял руку. – Расследование продолжается, – ответил он. – Вы должны держать все в тайне, чтобы не спугнуть того, кто похитил Ляо Лень‑фан. Когда Е Дай снова явится за деньгами, скажите ему прийти через день или два. Я обещаю, что за это время найду вашу невесту и того, кто воспользовался ею для совершения преступления. Ю Ган, вы наделали глупостей с самого начала. Вместо того чтобы позаботиться о девушке, вы воспользовались ее страстью, – утолили ее желание, которое на самом деле не имели права утолить. Предложение, женитьба – это не частное дело двоих любящих, это торжественная церемония, в которой должны участвовать обе семьи. Вы оскорбили память своих предков, которые объявляли о свадьбе перед семейным алтарем, и вы опозорили свою невесту. В то же время вы дали преступнику возможность воспользоваться девушкой, ведь он заманил ее, сказав, что это вы ее ждете. Вы сами продлили ее заключение тем, что не сказали мне всей правды сразу, как только узнали об ее исчезновении. |
