|
Во всем остальном ваши глаза вас не обманули. Разве только в том, что люди Ку убили не живого человека, а разбили в куски глиняную форму, которую тайно изготовил Ку, чтобы отлить в ней золотую статую. Эту глиняную форму Ку прислал ничего не подозревающему настоятелю храма в коробе из розового дерева. Хой‑пен открыл короб и воспользовался кремацией тела сборщика как предлогом для того, чтобы раздуть огонь в печи до необходимого жара, в котором накопленные золотые слитки можно было расплавить и отлить золотую статую. Я собственными глазами видел этот короб розового дерева и еще удивлялся, неужели для кремации тела необходимо столь жаркое пламя. Но ничего не заподозрил. Что ж, с полчаса назад мы прямо из храма пошли в дом Ку, и обыскали его, и нашли кедровую статую, изваянную мастером Фэном, – она оказалась аккуратно распиленной приблизительно на дюжину частей. Ку отправил бы их в столицу, там их снова склеили бы и представили бы в Храм Белой Лошади, в то время как золотая статуя была бы доставлена главе шайки. А избавиться от глиняной формы не представляло труда: ее разбили вдребезги и бросили в канал. Вот Ма Жун и нащупал бумагу, которой она была обклеена.
– Ну и ладненько, – сказал Ма Жун, – я рад, что глаза мои меня все‑таки не подвели. А то я уже стал думать, что это со мной – принял корзину с мусором за человека в паланкине! – Но почему магистр Цао присоединялся к этой шайке злодеев, ваша честь? – спросил старшина. – В конце концов, он – сочинитель, и к тому же… – Магистр Цао любит роскошь, – прервал его судья. – Он не мог примириться со своим разорением, которое вынудило его покинуть город и жить в старой башне. У этого магистра все фальшиво – даже борода! Когда Ку обратился к нему и обещал немалую долю в прибыли, тот не справился с искушением. В посохе, с которым сборщик пожертвований Цу‑хэй шел той ночью, когда встретил госпожу Ку и По Кая, было золото – очередная доля магистра. Господин Ку совершил немалый промах, когда, возжелав госпожу Цао, позволил своей прихоти возобладать над осторожностью и принудил магистра Цао отдать дочь ему в жены. Это для меня стало еще одним свидетельством, что эти люди друг с другом связаны. Судья Ди вздохнул, допил свою пиалу, затем продолжил: – Ку Мен‑пин – человек чрезвычайно жестокий и алчный, но не он верховодит в этой шайке – он всего лишь исполнял приказы. Я не дал ему назвать имя его хозяина, поскольку у того могут быть здесь соглядатаи, и они тотчас предупредят его. Сегодня ночью – а впрочем, сейчас уж, скорее, утром! – я пошлю в столицу донесенье Председателю Столичного Суда с обвинением в адрес этого человека – пошлю не с нарочным, а с отрядом армейской стражи, который, как вы, верно, заметили, уже ждет во дворе. Кстати, начальник отряда только что сообщил мне, что армейская стража схватила By, слугу Фана, при попытке продать двух лошадей. Так вот, By действительно обнаружил, что совершено убийство, только после того, как А Кван уже покинул усадьбу. By испугался, что его заподозрят в этом, и сбежал, прихватив денежный короб и лошадей, – все точно так, как мы и предполагали. – Но самый злодей из злодеев, который руководил всей шайкой контрабандистов – кто он, ваша честь? – спросил старшина Хун. – Конечно, подлый негодяй По Кай – кто же еще! – вскричал Ма Жун. Судья Ди улыбнулся. – На вопрос старшины, – сказал он, – я ничего не могу ответить просто потому, что не знаю, кто он, этот злодей. Но я поджидаю По Кая, который должен мне сообщить его имя. На самом деле даже странно, что господин По Кай все еще не пришел. Я надеялся, что он явится сюда сразу, как только мы вернемся из храма. Не успели трое слушателей разразиться недоуменными вопросами, как раздался стук в дверь. |
