— Так я, по крайней мере, не рискую кого-нибудь задавить.

— Вы правы.

Немного помолчав, девушка наконец решилась.

— Что ж, — медленно начала она, — я думаю, надо рассказывать все с самого начала, то есть с того времени, как я приехала в Лондон. Я устроилась на работу в американское Министерство информации и занималась вопросами страхования, поскольку это моя специальность. Работа занимала немного времени. Мне решили подыскать другую в том же отделе, но я хотела по-прежнему заниматься страхованием — это единственное дело, которое я знаю досконально. Поэтому я стала подыскивать себе новое место работы и вскоре устроилась в «Нью Уолд Конститьюшнл».

— Готов спорить, вы нашли для них немало клиентов, — пробормотал Марлоу.

— Не сказала бы. Конечно, многие подписывают полис, потому что им нравится иметь агентом хорошенькую девушку, но ничуть не меньше таких, кто отказывается от страховки из-за непоколебимой уверенности, что красивые женщины ничего не смыслят в делах. Короче, я ушла из «Нью Уолд Конститьюшнл» и начала работать в «Солусе», маленькой лондонской компании.

Подъехала какая-то машина, на мгновение ослепила их светом фар и тут же опять исчезла в темноте.

— «Солус» была совсем крошечной фирмой, — невозмутимо продолжала девушка, — но она работала лишь с очень крупными компаниями. Мелкие дела ее не интересовали. У нас было всего два агента — англичанин по фамилии Бартоломью и я. Барт занимался женской частью клиентуры, а я — мужской. Вдвоем мы очень неплохо справлялись с работой. Мы страховали главным образом драгоценности и произведения искусства и сотрудничали по большей части с «Нью Уолд Конститьюшнл». Основная масса бумажной работы также падала на меня.

Леонида немного помолчала, переводя дух.

— И вот однажды мой шеф, мистер Торсен, послал меня к Лестеру Джиллику.

Такой поворот не был для Марлоу неожиданностью, но он все же невольно вздрогнул. Воображение рисовало распростертого на полу старика с раскроенным черепом.

Значит, Леонида соврала-таки сержанту Клени и, косвенно, самому Джеку. На языке вертелась добрая дюжина вопросов, но умоляющий взгляд девушки заставил Джека промолчать.

— Итак, я отправилась к Джиллику, — продолжала Леонида, — и обнаружила, что в его магазинчике гораздо больше драгоценностей, чем можно было предположить. В этом человеке вообще чувствовалось что-то странное, Джек, но я не могла объяснить, что именно. Я узнала, что он заключил несколько страховых полисов, каждый из которых покрывал часть стоимости драгоценностей, и платил очень высокие, говоря по совести, просто чрезмерные взносы. Я трижды приходила к старику, и в конце концов он согласился поручить мне часть полисов, поскольку я сумела бы сэкономить для него от пяти до шести сотен фунтов в год. Для мелкого коммерсанта — это фантастическая сумма.

Марлоу, не отводя глаз от окутанного сумраком лица своей спутницы, внимательно слушал. Судя по всему, она говорила правду.

— Я взяла стандартный полис «Нью Уолд Конститьюшнл» и перепечатала его на машинке. Именно мою копию и приносил сегодня утром в контору сержант Клени.

Леонида умолкла, видимо, ожидая упреков Марлоу, но он не проронил ни слова. Девушка протянула руку, и Джек ободряюще сжал ее. Рука была холодной, как лед.

Марлоу вспоминал сцену, имевшую место в конторе несколько часов назад. Леонида очень ловко, просто талантливо врала Клени, и ничто не гарантировало ее искренность теперь.

— Я собиралась встретиться с Джилликом в понедельник утром, но сомневалась, что все пройдет как по маслу.