Леонида открыла.

Но Джек по-прежнему шел за несчастной матерью. Он не хотел, чтобы она в полном одиночестве перенесла такой страшный удар. Миссис Бродерик торопилась изо всех сил, и Марлоу тоже побежал за ней. Нет, нельзя, чтобы она увидела Бетти в том виде, в каком нашел ее он! Надо во что бы то ни стало помешать этому!

Джеффрис стоял на лестничной площадке, как пораженный громом.

Пока Марлоу добрался до последней ступеньки, миссис Бродерик уже подскочила к двери его комнаты. Достала ключ.

Ворвалась в комнату.

Джек услышал внизу шаги и понял, что полиция уже в доме. Но какое это имело значение? Он видел только стоявшую посреди комнаты миссис Бродерик. Потрясенная страшной картиной, женщина протянула руку, в которой все еще сжимала связку ключей, к трагической фигурке на постели.

Марлоу молча подошел к ней. Говорить он не мог.

На лестнице слышалась тяжелая поступь.

Миссис Бродерик медленно-медленно повернулась. Никогда еще ни в чьих глазах Джек не видел такой лютой ненависти.

— Я не успокоюсь, пока вас не повесят! — все тем же звенящим голосом проговорила миссис Бродерик.

Вошедший в это время полицейский наверняка не пропустил эти слова мимо ушей.

Глава 15

Марлоу не пытался возражать миссис Бродерик. Ее горящий взгляд словно гипнотизировал молодого человека. Он почти забыл о полицейских, хотя и чувствовал в их молчании нечто не совсем обычное.

— Я знала, что вы мне лжете, я знала, что вы готовите какую-то гадость, — продолжала миссис Бродерик. — Бетти, моя родная дочь, не могла быть такой дурой, чтобы без памяти влюбиться в человека, который и не смотрел на нее! Якобы не смотрел, подлый притворщик! — Она потрясала сжатыми кулаками перед носом Марлоу. — Вы, наверное, принимали меня за полную идиотку, когда уверяли, будто Бетти оставляет вас равнодушным! Но я сразу поняла, что вы врете. Только слепой не заметил бы такой красивой девушки! А потом вы встретили другую и бросили ее.

Миссис Бродерик отвернулась и каким-то деревянным шагом двинулась к постели. Ее сотрясали рыдания.

С трудом пробравшись мимо, загораживавших проход, пятерых полицейских, вошла Леонида и подошла к миссис Бродерик. Но та, рыдая, бросилась на постель.

— Бетти, Бетти, дорогая моя! — стонала она. — Не покидай меня, Бетти, девочка моя любимая!

Крепкий седеющий мужчина в потертом коричневом костюме и со шляпой такого же цвета в руке приблизился к Марлоу.

— Джек Марлоу?

— Да.

— Мне надо задать вам несколько вопросов. Это ваша комната?

— Да.

— Ладно. Будьте любезны, подождите меня минутку. Вон там. — Полицейский указал в уголок комнаты. С улицы донесся шум подъезжающей машины. — Надо думать, судебно-медицинский эксперт… Когда вы обнаружили жертву, мистер Марлоу?

— Примерно десять минут назад.

— Кто она?

«Как будто сам не знает!» — подумал Джек.

— Бетти Бродерик… дочь хозяйки пансиона.

— Она часто приходила сюда?

— Как правило — чтобы помочь матери. Но иногда утром приносила мне чай.

Полицейский взглянул на миссис Бродерик, которая застыла в немом отчаянии, не отводя глаз от тела дочери, и, пожав плечами, заговорил снова:

— У вас были какие-то отношения с этой девушкой, мистер Марлоу?

— Вы имеете в виду… Нет.

Полицейский понизил голос.

— Поймите меня правильно, сэр… Никто вас не осудит, если вы не смогли устоять перед…

— Да нет же, между нами ничего не было, ни-че-го! Она работала тут со своей матерью, а я — обычный жилец.