— Не надо сердиться. В этом мы, кстати, схожи с вами. Вы тоже копаетесь в чужих грехах. Но поймите, мы должны проверить все имеющиеся версии, — постарался разрядить атмосферу Ильин.

Виринея понимающе кивнула:

— Я и не возражаю. Так что лучше вам узнать все от меня, чем со стороны. Да, я состою в интимных отношениях с Вороновым Олегом. Ну и что? Эту ночь мы провели вместе. Так что я удостоверяю его алиби, а он мое.

— Это хорошо, — поспешил сказать Ильин, заметив, что Кондратов вновь собрался подцепить гипильку, — но на данном этапе расследования установление вашего алиби не является первоочередной задачей. А вот Младожанну надо проверить. Вы уж дайте нам адресок клиентки, которую посетила ваша сотрудница.

— Я же сказала, что сначала переговорю с клиенткой и, если она не против, дам её адрес сегодня к вечеру.

Сыщики попрощались и направились к выходу. Уже стоя на улице, Ильин задал мучивший его все время вопрос:

— Я что-то тебя, Кондратов, не узнаю. Почему ты тех типов отпустил без проверки, ведь её надо было провести хотя бы из принципа?

Кондратов весело рассмеялся:

— Я ждал этого вопроса. Но все дело в том, что я их и так хорошо знаю. Да, да, не удивляйся! Ну Домино-Бахарева ты тоже знаешь — личность известная в узких кругах. А любовника и спонсора Виринеи вычислить было совсем нетрудно. Он приехал с нею в Центр на своей машине. Как только я их увидел, то по мобильному телефону установил, кому принадлежит иномарка с этим номером. Так что проверять документы у этого Воронова не было нужды.

Кондратов замолчал, и Ильин понял, что сыщик с Петровки, 38, как хороший актер на сцене, держит паузу, ожидая вопроса, чтобы сообщить нечто сенсационное. И Ильин, в душе улыбнувшись тщеславию коллеги из МУРа, задал ожидаемый Кондратовым вопрос:

— А третий? Ведь его мы не знаем.

И Кондратов не без налета легкой профессиональной хвастливости заявил:

— Вот тут ты ошибаешься. Не только я его знаю, но и он хорошо знает меня. Когда-то мы даже дружили домами. Кстати, Демин — наш бывший коллега. Мы с ним вместе заканчивали Школу милиции. Он потом работал в уголовном розыске в одном из московских райотделов милиции. А с началом перестройки ушел в бизнес и правильно сделал, сменив нашу нищенскую лихую круговерть на безбедное существование бизнесмена. Лет пять мы с ним не виделись: как-то сами собой отношения прекратились. Я, пожалуй, из осторожности, чтобы не замарать себя такой дружбой, он — чтобы не вызывать подозрений в своем новом окружении.

— А почему вы сегодня сделали вид, что незнакомы?

— У меня на это причин нет, а у него есть. Ведь он как-никак крупный бизнесмен, а где бизнес, там и криминал. Вот он и не хотел, чтобы кто-то заподозрил его в связях с правоохранительными органами.

— И все-таки надо как-нибудь на него выйти.

— Об этом не беспокойся. Вадим сам найдет способ меня разыскать. Как представитель «крыши», охраняющей Центр, он больше меня заинтересован в установлении контактов. Подождем, я думаю, мой бывший дружок позвонит уже сегодня и поделится с нами кое-какой информацией.

— Слушай, Кондратов, а нельзя ли подключить к этому делу Антонова из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью? Твой Демин — это, конечно, находка. Но не мешало бы и Антонова попросить проверить «крышу» Центра магии. Главное — выяснить, не расправились ли они с охранником сами и не было ли «наездов» на Центр.

— Верная мысль. Думаю, Антонова удастся подключить к делу. Он мужик азартный и может заинтересоваться этим убийством. Тем более нельзя, как ты справедливо заметил, исключать и того, что этот Коловрат чем-то не угодил «крыше» и она сама завалила его.