— Этот отчет будет нам очень полезен, — сказал комиссар Фушеру, обменявшись взглядом со своим инспектором. А теперь нам хотелось бы посетить жилище мадам Брюссо.

Ласкоме с трудом удалось скрыть свое разочарование: несмотря на сенсационные подробности, которыми он поделился с ними, те продолжали упорствовать в первоначальных намерениях. Немного уязвленный, он ответил:

— Ну разумеется. Делкло покажет вам дорогу. Я составил для вас список свидетелей, которых неплохо было бы допросить, — сказал он, ловя на лету голубой листок, подхваченный сквозняком.

— Превосходно. Благодарим вас за плодотворное сотрудничество, аджюдан Ласкоме. До завтра.

Глава 6

Через несколько минут трио оказалось на улице Мутье перед решетчатой оградой. Густой кустарник и угрожающе колючий боярышник скрывали от глаз владение Жюли Брюссо. Молодой Делкло достал из своей сумки связку ключей, но пыл его быстро угас: замок калитки не поддавался. Две боковые задвижки вроде бы шевелились, однако что-то их удерживало.

— Это тот ключ? — потерял терпение Жан-Пьер Фушеру. — Он поворачивается лишь наполовину.

— Можно подумать, что после первого оборота запорный механизм выталкивает его, — заметила Лейла Джемани.

— Ничего общего с домом Сидо, открытым всем ветрам, — подмигнув ей, пошутил Ахилл Делкло.

— И еще меньше с домом Колетт в Сен-Тропезе, который мог бы открыть любой ребенок, — заговорщицки улыбнувшись, продолжила Лейла.

Жан-Пьер Фушеру, возившийся с замком, вдруг воскликнул:

— Я определил угол наклона ключа!

Он нажал на ручку, резко повернул ее, и калитка открылась.

Их глазам предстал маленький домик, не больше китайского храма, смирно расположившийся посреди сада. На его черепичной крыше с окошками мансарды и старинным флюгером, указывающим на юго-запад, возвышалось нечто вроде защитного колпака. Большинство белых ставень было прикрыто.

Они обогнули небольшой бассейн с проточной водой, в центре которого читал книжку каменный ангелочек, удобно устроившийся на своих крылышках. Взошли на крыльцо, окаймленное глициниями. Едва переступили порог, как раздалась оглушительная трель сигнализации. Ахилл Делкло бросился отключать ее.

— Это невероятно… Такая мудреная система безопасности у ничем не примечательной женщины! — удивился он.

Комиссар Фушеру и инспектор Джемани отметили чрезвычайную строгость стиля столовой и умеренность в обстановке гостиной, обратили внимание на старинную мебель из древесных пород, произраставших в Пюизе, на пианино и канапе, обитые розовым бархатом. Но на стенах не было ни одной картины, ни одной семейной фотографии, да и вообще в этом обезличенном декоре не виделось ни одной милой сердцу женщины безделушки.

— Полковник! Полковник!

Они вздрогнули от этого замогильного голоса.

Поспешив на звук, они обнаружили в приведенной в полный беспорядок кухне попугая, вперевалку ходившего по краю спинки стула; хлопая красно-желто-зелеными крыльями, он истошно завывал:

— Остановись! Остановись!

Они быстренько прикрыли дверь, чтобы птица не вылетела: находясь на свободе уже несколько дней, попугай опрокинул свою кормушку, рассыпав все зернышки, и залил плиточный пол пометом.

— Ну и ну! — воскликнул оправившийся от изумления Ахилл Делкло. — Откуда же прибыла эта зверюга?

— Очевидно, из Новой Каледонии, — отозвался Жан-Пьер Фушеру, вспомнив о похожей птице, привезенной его двоюродным дедушкой-путешественником своей сестре. — Поднимемся на второй этаж.

В спальне гармонично сочетались голубой ковер и шторы такого же цвета.