Трава стала гуще, и Марш начал ступать аккуратнее, опасаясь змей; он даже подобрал ветку, чтобы тыкать ею перед собой при каждом шаге, и Райэнна, понаблюдав за ним с любопытством какое‑то время, наконец спросила:

– Ты что ищешь?

– Змей.

– Змей? Зачем? Они тебя так интересуют?

– Нет, разумеется, но мы же не знаем, которые из них на этой планете ядовиты.

– Ядовиты? Змеи? – Эта мысль испугала ее. – Ты хочешь сказать, что на твоей планете встречаются ядовитые змеи? И как же они это делают? Отращивают жало на хвосте, подобно рыбокиллерам? Как странно! – Эта мысль ее позабавила, а через минуту и Дэйн тоже рассмеялся.

– Но ты вряд ли бы смеялась, если бы видела, как умирают от укуса гремучей змеи, – сказал он, становясь серьезным.

– Укуса? Змеи? Ты хочешь сказать, что на твоей планете у змей есть зубы и яд?

– Ядовитые зубы, – ответил он, – полые зубы с ядовитыми железами.

– О! Прямо как птица‑смерть, – сказала она. – Я такую видела.

А его потрясла мысль о ядовитой птице, и он после этого начал с опаской посматривать на небо. А вдруг?.. На его планете змеи и птицы имели общего предка – рептилию.

Этот короткий диалог заставил его задуматься. За вполне земным обликом этой планеты могли скрываться смертельные ловушки. Если змеи и неядовиты, зато другое животное – наоборот. Птицы. Олени. Все что угодно  …

Пролетело насекомое размером с колибри. Другое, побольше, работая крылышками, зависло над поверхностью реки. Стая птиц, которых Дэйн уже начал мысленно называть «стрекочущие совы», снялась с деревьев при их приближении к воде.

Пока Драваш спокойно пил, Дэйн и Райэнна захлебывались в этой сладкой влаге и радостно плескали ее друг в друга. Аратак же залез в воду так основательно, что над поверхностью остались лишь его глаза. Несколько маленьких животных, похожих на грызунов, выскочили из воды возле него и устремились в джунгли.

Драваш фыркнул и уселся на берегу, наблюдая за ними с презрением. Дэйн не удивился бы, если бы капитан сейчас достал трубку и закурил (хотя мысль о черном семифутовом драконе, попыхивающем трубкой, заставила его хихикнуть про себя). Драваш напомнил ему одного старого норвежского шкипера, с которым он некогда познакомился: те же деловитые замашки, та же грубоватая речь, то же терпеливое отношение к насмешкам других. Впрочем, и та же компетентность. От этого Дэйн почувствовал себя спокойнее.

– Бедняга Драваш, – сказал он Райэнне. – Его не радует перспектива тащить с собой в виде обузы обезьяноподобных.

Он сказал это по‑карамски, а Райэнна озадаченно посмотрела на него; она повторила его слова, и он услышал, как они переводятся ее диском, и поправился:

– Как груз.

– Что ж, ты должен признать, что пока мы для него действительно как груз. Судя по тому, что я слышала о родине швефеджей, для них это прохладный, приятный денек. И поэтому он, разумеется, ожидал, что мы в любой момент готовы пуститься в возню под простыней. – Она посмотрела на него веселыми глазами. – Если бы не было так жарко, я действительно повозилась бы, но только чтобы поддразнить его.

– А может, лучше искупаться, – сказал Марш, оглядывая поверхность воды. – Судя по Аратаку, ему там нравится.