Аратак мирно сказал:

– Вы неправильно понимаете меня, коллеги. Я просто медитирую и размышляю о мудрости…

– О которой, надеюсь, еще ничего не сообщали твои святые, – сказал капитан, и Аратак изумленно вытаращился на него.

– Нет, на самом деле я размышлял о мудрости блаженных святых, которые выбрали для своего вечного пребывания прохладную подземную обитель. И божественная мудрость действительно извещает, что для совершенной медитации необходимо отыскать наиболее благоприятное местоположение для тела, и величайшая из мудростей – поместить свой мозг в тот божественный край. И следовательно, выискивая совершенный покой, я на самом деле привожу свой ум в состояние священного блаженства…

– Да сохранят нас святые! – Драваш так яростно заморгал своими складками, что Дэйн встревожился, как бы ящера не хватил удар. – Ты уже нашел оправдание в религиозном прецеденте своим отвратительным слабостям! Но пока ты лежал здесь, в этой… – Он кашлянул, заметив угрожающий взгляд Аратака, и поправился: – …в этой священной и блаженной медитации, наши коллега‑человекообразные, подобно святым, страдали под солнцем на рынке и вернулись не с пустыми лапами. Послушаем?

Дэйн пересказал разговор, услышанный им в таверне, и два протозавра выслушали не перебивая.

– Это похоже, – сказала Райэнна, – на охоту киргонов за рабами.

Драваш, соглашаясь, проворчал:

– Видимо, они прибыли с другой планеты из системы Киргона. Только непонятно, что их связывает с киргонами…

– А мне понятно, – сказала Райэнна. – Они так же опасны, аморальны и жестоки!

Капитан пожал плечами, давая понять, что это очевидно и в комментариях не нуждается.

– Тем не менее, Дэйн, в рассказанной тобой истории что‑то мало смысла. Мне не верится, будто несколько аборигенов, даже с помощью копьеносцев ордена Анкаана, в состоянии управиться с киргонами и уничтожить их столько, что остался только один охотник за рабами. Киргоны, может быть, и несут ответственность за происшедшее на базе Содружества, но что тогда произошло с ними?

– Может быть, – предположила Райэнна, – они пали жертвой того самого таинственного рока, который постиг и швефеджей базы?

– То есть жертвами ящеров‑альбиносов?

Аратак кивнул и сказал:

– Что‑то не слыхал я о такой расе. Хотя во вселенной множество вещей, как в Содружестве, так и вне его, с которыми мне не приходилось сталкиваться. Как Божественное… э… Аассио замечает, Создатель безграничен в своих проявлениях.

– Что‑то мне трудно себе представить расу воинственных ящерообразных альбиносов, причем настолько воинственных, что они в состоянии одолеть вторгшихся киргонов! – раздраженно заметил Драваш.

– А я могу себе представить такую расу, – сказал Аратак, – но вот только мне бы очень, очень не хотелось, чтобы она и вправду существовала.

– О, послушайте, – запротестовал Марш. – И так уже трудно представить, что одновременно на Бельсар вторглись две цивилизации: Содружества и ваших, как вы их там называете, киргонов! Теперь же вы предполагаете, что существует третья раса! К чему такие хлопоты? Бельсар уж не настолько важная планета!

– С этим я согласен, – сказал Драваш. – Лично я считаю, что эта планета неинтересна даже с точки зрения науки и, несмотря на восхитительный климат, нисколько не стимулирует меня интеллектуально. Но я хотел бы вам напомнить, коллега, – подчеркнуто обратился он к Дэйну, – что недопустимо и оскорбительно считать базу Содружества здесь – вторжением; это научная экспедиция с целью изучения местной цивилизации без малейшего намерения вхождения в контакт и нанесения какого‑либо ущерба.