Однако дух не успел расправиться со своими жертвами. Супруга директора вычислила его и заставила раскрыться. Всё же она была не простым человеком. В её жилах бурлила кровь мага огня.

В тот момент столб пламени был виден издалека. Конечно, Азак его увидел. Он знал магию жены, потому, не раздумывая, бросился туда. Но опоздал.

Когда ворвался в деревню, она лежала вся в крови и еле дышала.

— Маришка, — указала пальцем в сторону тёмного леса.

Именно там скрылся дух, похитив их дочь. Пообещав, что вернёт её, директор бросился следом. Но дух оказался хитёр. Он умел плодить временные сущности. Размножаться на несколько секунд. От него, будто отпочковались такие же монстры. И когда в лес ворвался медведь, набросились скопом. Азак отбился, но раны были настолько серьёзные, что сводили от боли с ума. И всё же он не мог остановиться. У тёмного духа оставалось мало сил. Оборотню удалось догнать его у озера.

— Попробуй! — кричал виновник множества смертей, прижав ревущую девочку.

Но в тот момент разумом медведя овладело безумие. Он не отдавал себе отчёта, что делает. В тот момент для него существовали лишь он и жертва. Потому бросился в бой, не раздумывая. Казалось, дух не ожидал такого напора. И был сражён первым же ударом, пробившим его грудь насквозь. Но… он так и не отпустил девочку.

***

Алые капли медленно падали на высохшую землю. Ящер топтался на месте. Ему не нравилось, что под лапами образовалась кровавая лужа. Маг с довольной улыбкой смотрел, как задыхается в агонии противник. Он не хотел столь быстрой развязки. Но получилось то, что получилось.

— А ведь могли повеселиться, — пробормотал он с той же наглой улыбкой.

«Ещё успеем!» — со злостью подумал Азак и заревел, что было мочи.

Его рык эхом пронёсся по степи и умчался в ущелье. Там, наверняка его услышали остальные разбойники. Пускай знают, что вскоре встретятся с тем, кто разорвёт их на части.

Медведь вскинул морду и выгнулся. Лапы рванули в стороны, будто кто-то невидимый решил устроить ему растяжку. Из горла доносился тяжёлый хрип. На сопротивление уходило слишком много сил.

— Не может быть, — вот теперь маг испугался.

Со стоном боли, вырвал из зажатого кулака кинжал. Пальцы уже не слушались. Он не мог ими пошевелить, чтобы управлять оборотнем. Тогда решился на отчаянный поступок. Взмахнул рукой, сжимающей оружие. А через секунду лезвие полоснуло по мизинцу.

Из груди медведя вырвался очередной рык. Но теперь ему уже подыгрывал кричащий маг. Ему почти удалось отрубить себе палец. А на плече оборотня зияла глубокая рана. Если у человека был отрезан лишь небольшая часть, то на зверя то заклинание перекладывалось с утроенной силой.

Разум Азака помутился от боли. Бороться с магией противника становилось всё сложнее. Но он не мог позволить себе проиграть. Но, увидев поступок противника, решил последовать примеру.

Клыки вонзились в собственную лапу. Агония, давно терзавшая его, усилилась. Но Азак терпел до последнего. Рванул мордой, и из оторванного пальца брызнула кровь. Понимая, что продержится ещё недолго, мотнул головой. И в ту же секунду раздался сдавленный захлебнувшийся крик. А ещё через мгновение, заклинание спало.

Боль, туманившая разум, отступила на задворки сознания. Оборотень резко перевернулся на живот и выдохнул. Тело начало трансформироваться, отбрасывая куски волосатой плоти под ноги.

— Ты прав, — Азак почти что моментально стал человеком и поднялся. — Бой будет скоротечным.

Напротив валялся чернокожий маг. И теперь обе его руки были окровавлены, ведь второй он зажимал глубокую рану в горле. Коготь, что метнул в него оборотень, угодил точно в цель.