|
— Да... узнаем, когда вестник... Дядюшка Антифер выпил вторую рюмку коньяку, ту, которая так и не была выпита хозяином «Прекрасной Амелии». — Твое здоровье! — сказал он. — Твое! — ответил Жильдас Трегомен, чокаясь пустой рюмкой. Пробило десять часов. И вдруг сильный удар молотка потряс входную дверь. — А что, если это посланец с долготой? — вскричал возбужденный малуинец. — О-о! — протянул Трегомен, не в силах подавить в себе чувство сомнения. — А почему бы и нет? — закричал дядюшка Антифер, и его щеки побагровели. — В самом деле!.. Почему бы и нет? — быстро согласился Трегомен. В голове у него даже завертелись слова приветствия для доброго вестника. Вдруг внизу послышались радостные крики Нанон и Эногат, что никак не могло относиться к посланцу Камильк-паши. — Это он... это он! — повторяли обе женщины. — Он?.. Он?.. — произнес дядюшка Антифер и направился к лестнице. Но в этот момент дверь комнаты отворилась. — Добрый вечер, дядя, добрый вечер! Это было сказано веселым и довольным голосом. В связи с предыдущим разговором эти слова крайне раздражили дядюшку. «Он» оказался Жюэлем. Он приехал! Он не опоздал на поезд из Нанта! Он не провалился на экзамене! Поэтому он повторял: — Получил, дядюшка, получил! — Получил! — повторяли за ним пожилая женщина и молодая девушка. — Получил?.. Что?.. — спросил дядюшка Антифер. — Получил звание капитана дальнего плавания! И так как дядя не раскрыл ему объятий, то он попал в объятия Жильдаса Трегомена, который так прижал его к груди, что у молодого человека перехватило дыхание. — Вы его задушите, Жильдас! — вступилась Нанон. — Да я его только чуть-чуть прижал! — улыбаясь, ответил бывший хозяин «Прекрасной Амелии». Между тем Жюэль, с трудом переведя дух, пришел в себя и обратился к дядюшке Антиферу, нервно шагавшему по комнате: — Когда же свадьба, дядя? — Какая свадьба? — Моя свадьба с моей любимой Эногат, — ответил Жюэль. — Разве это не было решено? — Да, решено, — подтвердила Нанон. — Если только Эногат не раздумала выйти за меня с тех пор, как я стал капитаном дальнего плавания... — О, Жюэль! — ответила девушка, протягивая ему руку, в которой, как уверяет добряк Трегомен, лежало ее сердце. Дядюшка Антифер не ответил; казалось, он все еще старался определить направление ветра. — Итак, дядя? — настаивал молодой человек. И он остановился перед ним, высокий, красивый, с сияющими от счастья глазами. — Дядя, — продолжал он, — ведь вы же мне сами сказали: свадьба будет назначена, когда ты выдержишь экзамен и вернешься. — Да, и мне кажется, старина, что ты так сказал, — осмелился подать голос Трегомен. — И вот... я выдержал экзамен, — повторил Жюэль, — и вернулся... и, если, дядя, вы ничего не имеете против, мы устроим свадьбу в первых числах апреля. Пьер-Серван-Мало даже подпрыгнул. — Через восемь недель?.. Почему не через восемь дней... восемь часов, восемь минут? — О! Если бы это было возможно! Я бы не протестовал! — Но нельзя же так скоро, — возразила Нанон, — нужно многое приготовить, купить. |
