Глава 12

До постели Рут Ротткомб добралась в восьмом часу утра. Ночь она провела прескверно. Далеко не новое здание остонской полиции для закоренелых уголовников, возможно, и обладало определенным ностальгическим шармом, но для миссис Ротткомб в нем не было ничего хорошего. Прежде всего, там пахло всевозможными антисанитарными вещами: потом, страхом, куревом и всем тем, что производит человеческий организм после чрезмерного потребления пива. Даже суперинтендант, попав на место службы, разительно переменился. Из носа у него по-прежнему шла кровь. Кстати оказавшийся в участке полицейский хирург — его вытащили из постели брать анализ у задержанного с подозрительной пробой на алкоголь, — сказал, что нос, вероятнее всего, сломан. Услышав это, суперинтендант сразу позабыл о присутствии миссис Ротткомб и разразился потоком коротких — три-четыре-пять букв — словечек по адресу «чертова алканавта Бэттлби». Кроме того, он выразил глубокую убежденность в том, что пьяная скотина, «как пить дать», сама подожгла дом ради страховки.

— Сомневаетесь? — сдавленно всхрюкнув, сказал суперинтендант в заляпанный кровью носовой платок. — Сомневаетесь? Спросите у Робсона, начальника пожарной команды. Он подтвердит. Думаете, пластмассовое ведро, которое стояло посреди кухни, могло само загореться? При том, что все двери были заперты? Да кто в такое поверит? Разве что тот, кто не видит дальше собственного носа… ой!.. Вот погодите, посажу этого субчика на сорок восемь часов…

Миссис Ротткомб робко перебила его, попросив разрешения сесть, и суперинтендант взял себя в руки — так, слегка. Подумаешь, жена члена парламента! Нечего якшаться с педофилом, который вдобавок сломал ему нос и подозревается в поджоге. Подлая баба, думаешь, ты выше Закона? Ничего, мы тебя быстренько поставим на место.

— Можете пройти туда, — буркнул суперинтендант и ткнул пальцем в сторону соседнего кабинета. И тут миссис Ротткомб совершила страшную ошибку, осведомившись, можно ли воспользоваться уборной.

— Сколько угодно, — ответил суперинтендант и показал: дальше по коридору. Прошло пять минут, для миссис Ротткомб — нечеловечески ужасных. Мертвенно-бледная, она выскочила из туалета. Ее успело дважды вывернуть наизнанку, и к тому же пришлось одной рукой зажимать нос, а другой, чтобы не сесть на сиденье, упираться в измазанную экскрементами стену. Собственно, сиденья как такового не было, но если бы и было, она бы не села на него и под страхом смерти. Кстати, в дополнение к прочим прелестям, ватерклозет решительно не оправдывал своего названия.

— Неужели вы не можете предоставить удобства получше? — воскликнула, вернувшись, миссис Ротткомб. О чем немедленно пожалела, ибо суперинтендант поднял голову. Из ноздрей торчала вата тошнотворно красного цвета — а белки глаз были немногим лучше.

— Удобства предоставляю не я, — сварливо ответил полицейский гнусавым голосом человека, страдающего воспалением аденоидов в исключительно тяжелой форме. — А местные власти. Так что спросите у своего мужа. А теперь расскажите, что вы делали сегодня вечером. Как я понял со слов второго подозреваемого, по четвергам вы обычно встречаетесь в загородном клубе и… Будьте любезны, поясните, в каких вы состоите отношениях?

Услышав про «второго подозреваемого», миссис Ротткомб спешно собрала остатки собственного достоинства и высокомерно изрекла:

— Не понимаю, почему вы позволяете себе об этом спрашивать. Я нахожу ваш вопрос совершенно незаконным.

Суперинтендант раздул ноздри.

— А я, миссис Ротткомб, нахожу незаконными ваши отношения. Чтобы не сказать, неестественными.

Миссис Ротткомб встала.

— Как вы смеете так со мной разговаривать? — пронзительно вскричала она.