|
Он находился в совершенно спартанской обстановке, состоявшей из стола, четырех стульев, детектива в ранге сержанта и лампы дневного света, которая слегка жужжала под потолком. Окна отсутствовали, только бледно‑зеленые стены и дверь, через которую постоянно входили и выходили люди и через которую дважды по нужде выходил и Уилт в сопровождении констебля. В полночь инспектор Флинт пошел спать и его сменил другой детектив, сержант Ятц, который сразу заявил, что намерен начать все с начала.
– С какого начала? – поинтересовался Уилт. – С самого начала. – Бог создал небо и землю и всех… – Кончайте умничать, – сказал сержант. – Ну вот, – заметил Уилт с удовлетворением, – здесь мы сталкиваемся с неортодоксальным случаем использования слова «ум». – Вы про что? – Умничать. Это жаргон, но это хороший жаргон, с умной точки зрения, если вы понимаете, что я хочу сказать. Сержант повнимательней к нему пригляделся. – Это звуконепроницаемая комната, – заметил он наконец. – Я обратил на это внимание, – сказал Уилт. – Человек может орать здесь до потери сознания, и никому снаружи ничего на ум не придет. – Ум? – переспросил Уилт с сомнением. – Ум и знание это не одно и то же. Кому‑нибудь снаружи может не прийти в голову, что… – Заткнись, – сказал сержант Ятц. Уилт вздохнул. – Если бы вы дали мне немного поспать… – Поспишь после того, как расскажешь, почему ты убил свою жену и как ты ее убил. – Полагаю, бесполезно говорить, что я ее не убивал. Сержант покачал головой. – Абсолютно, – сказал он. – Мы знаем, что ты ее убил. Ты знаешь, что ты ее убил. Мы знаем, где она. И мы ее оттуда достанем. Мы знаем, что ты ее туда засунул. Ты сам в этом признался. – Я повторяю, что я бросил надувную… – Миссис Уилт, что, была надувная? – Черта с два она была, – сказал Уилт. – Ладно, давай забудем всю эту муру насчет надувной куклы… – Бог – свидетель, я бы хотел забыть, – сказал Уилт. – Я буду счастлив, когда вы добересь до нее. Конечно, она лопнула под всем этим бетоном, но все равно можно будет распознать в ней пластиковую надувную куклу. Сержант Ятц перегнулся через стол. – Сейчас я тебе кое‑что скажу. Когда мы доберемся до миссис Уилт, будь уверен, мы ее узнаем, – он замолчал и внимательно посмотрел на Уилта. – Конечно, если ты ее не изуродовал. – Изуродовал? – Уилт глухо рассмеялся. – Когда я видел ее в последний раз, не было нужды ее уродовать. Она и так выглядела жутко. На ней была эта лимонная пижама, а лицо было покрыто… – Он заколебался. На лице сержанта появилось странное выражение. – Кровью? – предположил он. – Ты хотел сказать, кровью? – Нет, – сказал Уилт. – Совершенно определенно, нет. Я имел в виду пудру. Белую пудру и алую губную помаду. Я ей сказал, что она выглядит омерзительно. – Нечего сказать, миленькие у тебя с женой отношения, – сказал сержант. – Я, к примеру, никогда не говорю своей жене, что она выглядит омерзительно. – Наверное, потому, что у вас нет жены, которая выглядит омерзительно, – сказал Уилт, пытаясь найти общий язык с сержантом. – Это мое личное дело, какая у меня жена, – сказал сержант. – Не надо вмешивать ее в этот разговор. |
