— Мэттью, ты хоть сознаешь, что случилось? — вполголоса спросила Джессика. — Если бы не ты, Сары не было бы в живых.

Муж не ответил, не сводя взгляда со свертка на руках у Виолы, над которым та то напевала, то приговаривала что-то. Джессика высказала то, что думал и он сам. Мало, ох как мало времени оставалось ему покровительствовать своим домочадцам.

Что станется с ними, когда его не будет рядом?

Мэттью вышел на дорожку, ведущую на задворки сада, к теплице. Отвечая на вопрос, где Джессика, маркиз сказал, что она пошла «немного поработать со своими питомцами», а поскольку время перевалило за полдень, то речь, конечно, шла не о детях, а о растениях. В этот день Мэттью рано разобрался с делами и решил немного повозиться в земле.

Он шел быстро и скоро оказался на месте. Дверь была плотно прикрыта от холодного наружного воздуха. Мэттью бесшумно открыл ее и ступил во влажное тепло. Теплица была огромная, сооруженная из сотен прямоугольных кусков стекла. Множество крупнолистых экзотических растений уживались в ней, их обвивали лианы и ползучие плети орхидей, под ними почву сплошь покрывали цветы, для которых климат Англии был слишком суров. Узкие тропинки позволяли пройти этот тропический лес из конца в конец.

Мэттью нашел Джессику за одной из клумб. Она была так поглощена работой, что не замечала ничего вокруг, и граф некоторое время без помехи любовался ею, особенно руками, почти по локоть перепачканными в жирном влажном черноземе. Судя по всему, жена сажала апельсиновое деревце. Притоптав лопаткой землю вокруг стебелька, она поднялась и потянулась за лейкой, предоставив ему для обозрения обтянутые платьем округлые ягодицы.

Довольная улыбка наползла на губы Мэттью. Крадущимся шагом он направился в сторону ничего не подозревающей садовницы, намереваясь захватить ее врасплох и ущипнуть за что-нибудь аппетитное. Это удалось ему… почти. В самый ответственный момент под ногой хрустнул камешек. Джессика круто повернулась, и они оказались лицом к лицу, причем вода из наклоненной лейки продолжала благополучно вытекать, теперь уже на свеженачищенные сапоги Мэттью.

— Вам, милорд, следовало бы взять пару уроков у бывалого разведчика, раз уж вам вздумалось незаметно подкрадываться ко мне! — И Джессика расхохоталась, увидев гримасу, с которой Мэттью разглядывал лужу, натекшую вокруг сапог.

— Мои любимые сапоги! Да я дышать на них и то не позволяю! — театрально возопил Мэттью. — Деяние столь зловредное не должно остаться безнаказанным! Ну, дерзкая девчонка, берегись!

Он сделал выпад. Джессика отскочила, заверещала в преувеличенном испуге, бросила лейку и побежала прочь между кустами с темной мясистой листвой и гроздьями цветов, мимо ряда апельсиновых саженцев, мимо фестонов цветущих орхидей. Мэттью не отставал. Пару раз ей удалось уклониться от протянутой руки, но когда густая растительность поредела и впереди открылась задняя стенка теплицы, Джессика прибавила скорости.

Мэттью успел увидеть, как она рванула на себя дверцу пристройки для хранения садового инвентаря и скрылась за ней.

Он расплылся в широкой торжествующей улыбке. Другого выхода из пристройки не было, и это означало, что Джессика предоставила себя на милость преследователя. Граф поспешил войти в скудно освещенное помещение, думая: погоня за добычей куда приятнее, чем ожидание в засаде.

Мэттью продвигался в глубь пристройки медленно, внимательно глядя по сторонам, заглядывая за метлы и лопаты, свирепо хмуря брови над каждым ведром. Капитан вдруг сообразил, что впервые в жизни ведет себя с женщиной так беспечно, впервые позволяет втянуть себя в игру. Самое интересное, что он на самом деле находил в этом удовольствие.

Широкая надтреснутая доска, поросшая мелким золотистым мхом, привлекла его внимание, но и за ней никого не оказалось.

— Джесси, будь благоразумна и сдайся, добровольно.