— Я тоже так считаю. Но Бойд запрещает мне и думать об электрогитарах, — пожаловалась Харли, чувствуя, как в ней вновь растет отчаяние.

— Вы же взрослый человек — вам двадцать шесть лет. Заявите Бойду о ваших правах, и пусть он катится ко всем чертям.

Харли удивленно посмотрела на Дункана и поняла, что тот искренен. Решив, что самое время еще раз попытаться с ним договориться, она перешла в наступление:

— Вы не должны отдавать меня в лапы Бойда сегодня.

— Нет, должен.

— Но почему?

— Потому что это моя работа. Кроме того, мне надо кое-что доказать.

— Кому?

— Всем, — с горькой усмешкой ответил Дункан. В этот момент он себя ненавидел.

До самого «Хилтона» они больше не разговаривали. Расплатившись с водителем, Дункан вышел из такси и выгрузил из багажника вещи Харли.

— Я вас подожду здесь, внизу, — сказал он, избегая встречаться с ней взглядом.

Пройдя через вестибюль, Харли вошла в лифт. Пока лифт поднимал ее на семнадцатый этаж, она невидящими глазами смотрела на телевизионный мини-экран на передней панели кабины. Компания Си-эн-эн передавала последние новости о курсах акций, но, погруженная в свои невеселые размышления, Харли к ним не прислушивалась. Ее мысли постоянно возвращались к Дункану Лангу.

Утром он поставил ей «жучка» на усилитель, чтобы она от него не сбежала, а сейчас отпустил одну, хотя теперь удрать от него проще простого. В «Хилтоне» полно запасных выходов, через которые при желании всегда можно выйти незамеченной. Действительно, вот уж непредсказуемый, непонятный тип.

Очутившись в номере, она и здесь ощущала его незримое присутствие, хотя их разделяли семнадцать этажей. И это ей действовало на нервы. Она остановилась перед шкафом, мучительно раздумывая, что бы ей надеть для ужина в ресторане. Дункан был в обычной одежде, поэтому она решила, что тоже оденется попроще. В конце концов Харли остановилась на коротком красном платье с открытыми плечами, цветом напоминающим огни неоновой рекламы. Повертев в руках золотой кулон, с которым никогда не расставалась, Харли повесила его на шею. Встав перед зеркалом, она принялась причесываться. До сих пор она не могла привыкнуть к своей новой прическе и к новому цвету волос.

Когда она жила у себя в Оклахоме, у нее вечно не хватало денег на парикмахерскую. Ей хотелось хотя бы раз в месяц подравнивать волосы, но тогда она экономила на всем. А так как желание носить короткие волосы, которые к тому же очень быстро отрастали, было непреодолимым, она научилась подрезать их сама.

Харли вспомнила об этом, когда сбежала от Бойда из «Ритца». Уже через час она собственной рукой безжалостно срезала свои шикарные, длинные ярко-рыжие волосы. Вот уж обозлится Бойд, когда увидит ее короткую прическу! Харли рассмеялась, представив себе его растерянную физиономию.

Больше никто не заставит ее носить длинные волосы, даже Бойд, когда придется к нему вернуться. Раз в месяц она сама будет их подравнивать, поскольку прекрасно умеет управляться с ножницами.

Сунув в миниатюрную сумочку на длинном ремне немного денег и магнитную карточку от двери номера, Харли вышла из комнаты и вызвала лифт. Спустившись вниз и пройдя через холл, она вышла из гостиницы. До нее донеслось тихое, восторженное восклицание Дункана Ланга:

— Ух ты! — Он стоял, прислонившись спиной к такси, и, скрестив на груди руки, не сводил с нее восхищенного взгляда.

Харли смутилась и покраснела. Она и не помнила, когда последний раз мужчины на нее смотрели с таким восхищением. Наверное, это было еще в школе. Поскольку Харли не умела кокетничать, то находилась сейчас в затруднительном положении, не зная, куда спрятать глаза и что сказать.