— На сыне опыты! — Через ноги идёт к Апостолу Саломея.

Значит, Апостол уже знает её? И Гюст здесь.

— Подожди, пожалуйста. — Сочувственно смотрит Апостол на Саломею. — Вопроса два. Имеем ли мы право возвращать людям сознание, пока правит Будимиров? Как отреагирует организм на вторжение противоядия?

— Папа, успокойся, не надо так волноваться…

— На опыты возьми сына! — требует Саломея.

— А если он погибнет? — сердится старик с ёжиком волос.

Апостол видит Джулиана, что-то говорит девочке. Та пробирается к нему.

— Ты, наконец, пришёл. Здравствуй! Папа и мама любят тебя. А значит, и я люблю. Меня зовут Алина.

«Я твою маму не знаю», — хочет сказать, но девочка уже снова на коленях у Апостола.

Тихо звучит музыка.

— Моцарт, — шепчет Марика. — Садись на пол.

Мама говорила Маге: ей не хватает Моцарта.

В селе — балалайка да гармошка, на них, похоже, Моцарта не сыграешь.

— У тебя, Карел, нет детей, ты не понимаешь…

— Ещё как понимаю! Ну-ка, Роберто, отвечай на оба вопроса Апостола?

У Роберто седы виски, глаза — воспалённые, с красными прожилками, во все стороны торчат иссиня-чёрные волосы. По воротнику куртки перхоть.

— Одно дело мыши, другое — человек. Посмотрим, как отреагируют собаки. Спасибо, Апостол, за Марику!

— Я не могу ждать! Возьмите моего сына, молю!

— И моего брата! — воскликнул Джулиан. До него вдруг дошло: можно вернуть прежнего Любима. И тогда они вместе… мама говорила…

— Можно мне сказать?

У начальника цеха неожиданно тихий голос.

— Давай, Поль, чеши! — весело разрешил Карел.

— Прежде опыты с собаками! Если пройдут удачно, считаю: возвращать сознание нужно всем. При чём тут Будимиров?

— Мы не знаем, как препарат действует на мозг, какие следы оставляет? — грустно говорит Апостол. — И есть шанс, что кто-то захочет остаться рабом…

— Или погибнет сразу! — перебивает Апостола толстая тётка. — Вместо жратвы отрава. Научится ли не дышать? И как можно не быть рабом, живя здесь?

— Ты же, Тиля, не раб! — воскликнул Карел. — Пусть плохо ешь, но разве не находишь радости в том, что печатаешь нам материалы, готовишь документы? Разве хочешь быть роботом? Ты же борешься!

— Я устала. Я болею от такой жизни. На детей не могу смотреть. — Бахромой чёрной шали женщина вытерла слезы.

— Потерпи, Тиля. Дело не только в препарате, большинство вовсе и не принимает его, — говорит едва слышно Поль. И неожиданно резко: — Моё мнение: пора поспешить. Да, делаем много… но сколько гибнет людей! Развязал же Будимиров войну с Киринией, чтобы отвлечь нас от наших вопросов! А мы — бараны. Оторванные конечности, смерть, кровь затмили разум. Вместо того, чтобы восстать против него, к нему же, великому полководцу, и кинулись: «Спаси!» А он и рад стараться. С громким криком «Смерть врагу!» сам повёл баранов в атаку, все мы видели его на передовой! С его именем погибали.

— Ловко! — невольно восклицает Джулиан.

— А сейчас сколько губит?! Главное — людей спасти!

— Пока будем чухаться, многие пропадут в психушках, лагерях и тюрьмах, — подхватывает Карел.

— Или подохнут с тоски по солнцу, — встрял Джулиан.

— Именно так. — Поль кивнул Джулиану.