Он должен затаиться, пока не раскроет оппозицию. Столько сил уже отдал своему эксперименту! Те, кого он пытал, — не враги: в самом деле, ничего не знают. Он раскроет настоящих!

Затаиться. Не показать виду. Геля не предаст. Геля простит.

И он говорит ей: прости. Не просяще, требовательно говорит и раскрывает перед ней свои карты: какое наказание он придумал Джулиану и что ему нужно от неё.

Лицо её блёкло в этом рассвете, но плевать он хотел, нравится ей или нет его план, он должен довести дело до конца, как всегда всё задуманное доводил до конца.

— Ну а теперь… — он зевнул, — я в твоём распоряжении. Что хочешь: парашют, лодки? Или к Ветру идём? Я — твой!

— У меня к тебе одна просьба, — говорит Геля, — за всю жизнь. Если раскроешь оппозицию, можешь отдать мне его?

— Ты что, в него влюбилась? — спрашивает иронично.

— Я хочу провести над ним один эксперимент.

— Что?! — Он садится в постели, свешивает ноги.

— Я же твоя ученица, разве нет?

Он ждёт, что она скажет ещё. Она не говорит ничего.

— А ну, выкладывай! — приказывает он. Геля на него не смотрит. — Ты не боишься, что я тебя убью?

— Нет, — качает головой Геля. — Убей. Честно признаться, я не дорожу жизнью. Готова к смерти.

— Ты не счастлива?!

Она усмехнулась, едва шевельнув вспухшими губами.

— Хочешь знать, в чём будет заключаться мой эксперимент? Изволь. Мне интересны те, кто прошёл через убийство своего ближнего. Могут ли они возродиться, снова стать доверчивыми, начать чувствовать — любить?

— Ты что?! — Зашевелились в нём камни, задвигались, усилием воли остановил их движение: сейчас нельзя. Не вырваться из себя. Затаиться.

— Так ты отдашь мне Джулиана или нет? Ведь он вернётся оттуда, — она показала вниз, — убийцей! Да?!

— Да, — сказал он раздражённо и неожиданно для себя согласился. — Отдам. В вечное пользование. Экспериментируй. Если моя «операция К» удастся.

— Я знаю твоё слово, оно — твёрдое. Спасибо, Адрюша.

— Значит, меня ты никогда не любила, а его любишь?

Геля пожала плечами.

— Я — твоя вещь, которую можно избить, можно сломать. — Она скривилась в болезненной улыбке. — Неодушевлённый предмет. Вещь не может любить. Хозяина не любят. Хозяину повинуются. Любовь — это чувство равных. Верно? Не равный же я тебе человек?! — Она глотала слёзы. — Сначала у меня были иллюзии. Сначала я себе напридумывала… Но ты очень быстро поставил меня на место.

Он был озадачен. Геля говорит с ним дерзко. Геля не боится смерти. Геля объявляет о своей заинтересованности Джулианом. Что бы всё это значило?

— У меня ещё одна просьба к тебе. Не пытай Джулиана, когда будешь допрашивать его. Если уж ты делаешь мне подарок, не испорти его, иначе ты обесценишь свой подарок.

Она не сказала «будь добр к нему», она перевела в плоскость ему доступную: «делаешь подарок, не испорти»… Геля служила ему много лет. И если сослужит эту, последнюю, самую трудную службу… что ж, она заработает подарок. Правда, ещё бабушка надвое сказала, захочет ли, вернее, сможет ли Джулиан убить своего брата?!

Глава пятая

Наступил день, когда Джулиана вызвали в кабинет Будимирова. Громоздкий стол с красной скатертью. Кресла.

— Что, Клепик, будем начинать работать? — Ни привычной игривости, ни циничных шуточек.