Горячая кожа Мейри коснулась его руки. Коннору показалось, будто он рухнул в костер. Черт возьми, да он совсем слабак, если теряет голову от единственного прикосновения!

Коннор стиснул ее пальцы, как делал всегда, когда она еще принадлежала ему, и вдруг заметил: Мейри тоже резко втянула воздух раздувшимися ноздрями — их соприкосновение для нее тоже не прошло бесследно.

— Я вижу, ты продолжаешь тренироваться с клинком, — хрипло произнес он, провел большим пальцем по мозолям на ее ладошках и тут же прикусил губу, чтобы не выпалить лишнего.

— Ты позвал меня, чтобы обсудить мои привычки? — угрюмо спросила Мейри и, выполняя очередную фигуру, нырнула под его руку.

Коннор тем временем успел оценить плавную линию бедер под складками длинного шотландского пледа, а когда девушка обернулась, он, позволив себе легчайший намек на улыбку, произнес:

— Да, за семь лет ты преобразилась. Надеюсь, ты больше не станешь замахиваться на меня кинжалом?

Коннор сделал поворот в танце, их спины сомкнулись.

— Это зависит от тебя, — обернувшись, через плечо бросила Мейри. — Но должна предупредить: мне этого и сейчас хочется.

Коннор тихо рассмеялся. Леди Амберлейн, оказавшаяся к нему лицом, призывно подмигнула ему.

— Лорд Оксфорд может решить, что ты ведешь себя не как истинная леди.

Мейри развернулась на каблуках, готовая сбежать из круга танцующих. Черт возьми, она слишком легко вспыхивает, особенно когда речь идет о том, что она держится не как настоящая леди. Коннор ощутил укол совести — он ведь знает ее слабое место, да еще приплел сюда Оксфорда.

Музыканты заиграли вольту. Коннор крепко прижал Мейри к себе.

— Я знаю, Мейри, ты не желаешь быть женщиной, но, черт возьми, ты женщина, да еще какая!

Словно не замечая, как часто она задышала, Коннор положил одну руку ей на бедро, а другую на спину. В ответ Мейри бросила острый взгляд на леди Амберлейн, танцующую рядом со своим мужем и явно охваченную ревностью, затем опустила руку на плечо Коннора и приготовилась к повороту.

— Твоя любовница надеется, что ты меня уронишь.

— Не уроню. — Коннор старался изобразить спокойствие. — Кстати, леди Амберлейн не моя любовница.

Подхватив Мейри, он сделал прыжок на левой ноге.

— Может, ты просто не помнишь, что спал с ней. За тобой бегает столько дамочек.

Похоже, она ревнует! Неужели такое возможно? Почему бы это? Ведь Мейри его ненавидит, действительно ненавидит. И почему ее ревность так его радует? Возможно, он не столь ей отвратителен, как она заявляет. Есть способ это проверить. Своими чувствами он займется позднее.

В следующей фигуре оба плавно переместились по кругу, и Мейри приготовилась подпрыгнуть.

— Если бы леди Амберлейн когда-нибудь была моей любовницей, — начал Коннор, высоко поднимая девушку в воздух и улыбаясь ее мрачному лицу, — я бы это запомнил.

Он опустил Мейри на пол, до неприличия тесно прижав к своему телу. Черт возьми, как она хороша! Ей ни к чему румяна. Щеки ее пылают естественным огнем. В этот миг Мейри вырвалась и сильно ударила его по лицу.

Коннор стоял посреди зала, прижимая ладонь к щеке и глядя вслед уносившейся прочь партнерше. Леди Амберлейн смотрела на него с жадным любопытством, как, впрочем, и все танцующие. Коннору не было до них никакого дела — он был не в состоянии сдержать счастливой улыбки.

Сбежав, Мейри так и не вернулась к своему столу. Ей хотелось укрыться от сотен взглядов, от всех этих женщин, которые либо смеялись над ней, либо желали отомстить за пощечину Коннору. Как он посмел заявить ей, что не забыл бы любовных утех с леди Амберлейн? Что за холодный, расчетливый ублюдок! Боже, как она его ненавидит! Ненавидит его острый язык, холодный тон, которым он говорил с нею, а губы тем временем оставались по-прежнему соблазнительными и зовущими! Она не желает видеть, как он хмурится и смотрит на нее пронзительными синими глазами! Но, заглянув в эти глаза, в это лицо, которое она когда-то знала лучше, чем свое собственное, Мейри вдруг ощутила, что готова отдать все на свете, только бы опять быть с ним вместе.