Глава 11. ПУТЬ НАВЕРХ

Никиту Скорохвата привели под вечер. Выглядел он помятым, поцарапанным, но при этом не сломленным. Громко ругался на тюремщиков, обещал им страшные кары и жуткую расправу и тут же затарабанил кулаками в дверь, требуя немедленно принести ему ужин и кувшин светлого пива, только чтобы не было кислым, а то он выльет его им шиворот, а в задницу затолкает кувшин. Выместив свой гнев на тюремной двери, он прошел к арестантской полке, плюхнулся на нее, уставился на Дамира и улыбнулся:

— Рад тебя видеть, аркадиец. Смотрю, они тебя тоже обезоружили. И куда нас занесло, ветер мне в дюзы? Что это за дикари на растрепанных воронах?

— Не шуми, Хват. Пусть расслабятся. Не стоит их ярить. Надо придумать, как отсюда выбраться, — устало произнес Стрельцов, откидываясь на арестантской полке.

Гюйены были настолько любезны, что бросили им в камеру по шерстяному одеялу и подушке, которая словно была набита булыжниками. А от одеяла пахло кошачьей мочой и болотной тиной.

— Слушай, может это шароверы? Помнится, им тогда Игнац Пастораль, будь проклято это имя, устроил знатную взбучку во время Белых садов, вот они и обозлились. Нас изловили, — к последнему предложению голос Скорохвата сник. Он сам почувствовал, как глупо прозвучали его слова.

— Что-то подсказывает мне, что люди эти из расы гюйгенов, и они не имеют никакого отношения к шароверам, и ни к кому другому, известному нам ранее. Так что запасемся терпением. Мой дядька говорил, что утро мудрее вечера, потому что вечером ты всегда пьян и несешь чушь. Так что не будем пороть горчку. Лучше скажи, как тебя умудрились схватить?

Скрохват тут же взвился с арестантской полки, подскочил к двери и ото всей души пнул ее сапогом.

— Они навалились со всех сторон. Эти проклятые псы. Они больше на стальных шершней похожи. Стали жалить. Я не знаю, что это было. Кололи со всех сторон. Но при этом убить не пытались. Так злили и причиняли неудобство. Бронику изрядно досталось. Несколько раз они все же до меня добрались. А потом пришли эти, — Никита презрительно сплюнул на пол, выражая все свое презрение к пленителям. — К этому моменту у меня не осталось патронов. Только мой клинок. Я бросился в бой, но их было слишком много.

— Ты пробовал поймать молнию? — задал самый важный вопрос Дамир.

— Я звал ее, звал, хватал и хватал, но она ускользала, капризная стерва!

Скорохват упал обратно на полку и откинулся на холодную каменную стену. На время она остудит его пыл.

— Та же беда. Такое чувство, что молнии что-то мешает, блокирует ее, — Дамир закрыл глаза. — Пока мы не разберемся с молнией, боюсь нам отсюда не выбраться. Я общался с их командирами. Тут все сложно.

Стрельцов рассказал о встрече с лордом Пурифом и его стражами границы.

— Получается, этот мир тоже посещали храмовники и оставили после себя дурную память. Интересно, эти гюйгены знают, кто такие храмовники и зачем они к ним пришли. Узнаем это, узнаем как их и из нашего мира вышибить.

— Боюсь, что они так и не разобрались в целях Ум-Хуфов.

— А у меня родилась интересная идея. Раз мы с тобой первые, кого занесло в это Болотье из Содружества Двенадцати Миров, то предлагаю основать с тобой торговый союз. По возвращении возьмем с тобой эксклюзивный патент на мир Гюйгенов, наладим поставки товаров отсюда. Экзотика, честное слово, и знатно обогатимся. На всю жизнь хватит нам с тобой. Само собой разумеется, с Алексом и Артуром поделимся. Возьмем их в долю.

Никиту основательно понесло. Он опять включил в себе коммерсанта. Его уже не волновало, как они выберутся из темницы, как минуют смертную казнь в зале Трепета, на которую так ненавязчиво, прямым текстом намекал лорд Пуриф, да еще и договорятся с аборигенами о дружбе.