Поэтому Питт и остался дома в одиночестве – не считая, конечно, двух котов, Арчи и Ангуса, которые теперь вместе спали, свернувшись калачиками, в бельевой корзине, где миссис Брэйди обычно оставляла выстиранное белье.

Детство Томаса прошло в большом загородном поместье – его матушка одно время работала там на кухне. Он вполне мог сам позаботиться о себе, однако после женитьбы потерял былые навыки. Сейчас ему не хватало домашнего уюта, всех тех приятных мелочей, которыми обычно занималась Шарлотта, но все это казалось ничтожным по сравнению с навалившимся на него ощущением одиночества. Не с кем было поговорить, не с кем поделиться своими чувствами, посмеяться или просто обсудить важные дневные новости.

Ему не хватало гомона голосов детей, их смеха, беготни, постоянных вопросов и претензий на его внимание или одобрение. Никто не нарушал ход его мыслей, говоря: «Папа, ну посмотри на меня!» и спрашивая: «Для чего нужна эта штучка?», или «Что это значит?», или их самое любимое: «А почему?..» Домашний мир изменился до неузнаваемости: теперь его заполняло полнейшее безмолвие.

Десять минут потребовалось хозяину дома на то, чтобы нормально разжечь плиту, и еще десять минут у него ушло, чтобы вскипятить чайник, после чего он сумел заварить себе на завтрак чай и сделать несколько хлебных тостов. Томас подумывал еще поджарить пару копченых селедок, но, представив рыбный запах, а также мытье грязных тарелок и сковородки, отказался от этой мысли.

С первой почтой доставили только счет от мясника – а суперинтендант так надеялся получить письмо от Шарлотты! Возможно, было еще слишком рано ждать весточки из Франции, но его поразило чувство собственного разочарования. К счастью, сегодня вечером полицейский собирался в театр со своей тещей, Кэролайн Филдинг. После кончины отца Шарлотты, Эдварда Эллисона, и окончания должного периода траура Кэролайн познакомилась с одним актером, который был значительно моложе ее, и полюбила его. Ее новое замужество возмутило мать Эдварда, пребывавшую в оскорбленных чувствах по поводу явно счастливой новой жизни бывшей невестки. Кроме того, Кэролайн быстро освоилась с более либеральным стилем жизни, что стало причиной их очередного конфликта. Ее свекровь решительно отказалась жить под одной крышей с миссис Филдинг и ее новым супругом, и в итоге старушке пришлось переехать к Эмили, чей второй муж, Джек Рэдли, будучи членом парламента, на фоне актера, разумеется, считался в высшей степени более почтенным, пусть даже и обладал чрезмерным для приличного семьянина обаянием и не имел никаких титулов или предков, достойных упоминания.

Бо́льшую часть времени Эмили стойко переносила соседство бабушки. Порой она просто откупалась от старой дамы денежными вливаниями, после чего та удалялась в холодной ярости и пребывала в относительном спокойствии до тех пор, пока скука бытия и очередная вспышка гнева не побуждали ее к новым критическим нападкам на родственников.

Однако поскольку Эмили и Джек уехали в Париж и, пользуясь удобным случаем, договорились о ремонте в доме водопровода, миссис Эллисон вновь пришлось перебраться к Кэролайн. Питт очень надеялся, что нынче вечером она будет недостаточно хорошо себя чувствовать, чтобы отправиться вместе с ними в театр, и имел все основания для такого оптимизма. Последнее время его теща увлекалась театральными постановками того жанра, который старая миссис Эллисон считала неподобающим, и если даже ее порой охватывало любопытство, то она не могла себе позволить снизойти до того, чтобы лицезреть их лично.