Талли почувствовала, что сейчас разрыдается прямо перед этими людьми. Она резко поднялась на ноги.

— Мне надо в дамскую комнату.

Мистер Бейкер нахмурил лоб.

— О! Конечно. Это внизу. Первая дверь слева от входа.

Талли взяла чемодан и поплелась к двери. В коридоре она привалилась к стене, стараясь изо всех сил не расплакаться.

Неужели она теперь будет жить в незнакомой приемной семье?!

Талли посмотрела на дату на своих наручных часах.

Муларки должны вернуться завтра.

6

Дорога домой из Британской Колумбии, казалось, заняла вечность. Кондиционер в фургоне был сломан, и из вентилятора тянуло горячим воздухом. Всем было жарко, все чувствовали себя усталыми и грязными. Но маме с папой все равно хотелось петь песни, и они подбивали детей петь вместе с ними.

Кейт едва выдержала эту поездку, так все было ужасно.

— Мам, скажи Шону, чтобы перестал валиться на меня.

Братец нарочито громко рыгнул в ответ и засмеялся. Собака отчаянно лаяла.

На переднем сиденье отец наклонился вперед и включил радио. Салон заполнил голос Джона Денвера, певшего «Слава богу, я — деревенский мальчишка».

— Вот и я пою то же самое, Марджи. Почему они не хотят петь с нами вместе? Ну что ж, ладно.

Кейт вернулась к своей книге. Машину трясло так сильно, что буквы плясали у нее перед глазами. Но это не останавливало Кейт — она читала «Властелина колец», наверное, в сотый раз.

— Кейти! Кейтлин!

Она подняла глаза.

— Что?

— Мы приехали, — сказал отец. — Положи уже эту чертову книгу и помоги нам разгрузить фургон.

— А можно, я сначала позвоню Талли?

— Нет. Сначала надо разобраться с вещами.

Кейт захлопнула книгу. Она семь дней ждала возможности поговорить по телефону с подругой. Но разгрузка машины казалась родителям делом неотложным и более важным.

— Хорошо. Только пусть Шон помогает.

Миссис Муларки тяжело вздохнула:

— Отвечай за себя, Кейтлин.

Пока они разгружали вещи, расставляли все по местам, отнесли грязное белье вниз, в прачечную, и запустили стиральную машину, стемнело. Кейт подошла к матери.

— Можно мне теперь позвонить Талли? — спросила она.

Мама не успела ей ответить. Из гостиной появился отец. Он посмотрел на часы.

— В половине одиннадцатого? Вряд ли бабушка Талли одобрит такой поздний звонок.

— Но…

— Спокойной ночи, Кейти, — твердо сказал отец, обнимая жену.

— Но это так несправедливо!

— А кто тебе сказал, что жизнь всегда бывает справедлива? — усмехнулась мама. — Ложись спать! Спокойной ночи, Кейти.

Талли почти четыре часа простояла у своего дома, наблюдая, как семейство Муларки разгружает свой фургон. Несколько раз она была близка к тому, чтобы пересечь улицу и взбежать по холму к дому Кейт, но понимала, что не готова увидеться с шумным семейством сейчас, когда они в полном составе заняты разгрузкой. Ей хотелось побыть вдвоем с Кейти в каком-нибудь тихом месте, где они могли бы поговорить.

Талли дождалась, пока в доме погаснут огни, и только тогда решилась перейти через улицу. Она подождала еще минут тридцать на лужайке под окном Кейт, чтобы быть уверенной, что весь дом погрузился в сон.

Где-то слева тихонько ржала, почуяв Талли, и била копытом о землю Горошинка. Старушке, наверное, тоже нужна была компания. Во время семейного путешествия Горошинку кормил их сосед. Но это ведь совсем не то, что чувствовать каждый день, что тебя любят.

— Я знаю, как это, милая, — прошептала Талли, опускаясь на траву и обнимая руками колени.