— У нас с вами общих дел нет…

— Не сказал бы, — перебил Алекса первый старик, покачивая головой. — Предположим, я скажу, что мы принесли вам весточку из Макао?

— Что? — воскликнул Моррис.

— Заткнись! — зашипел на него Конклин, не сводя глаз со сгорбленных фигур в тени. — А почему собственно вы считаете, что Макао может нас заинтересовать? — твердо спросил он.

— Большой тайпин хочет встретиться с вами. Самый большой тайпин в Гонконге…

— Ну и что?

— Он может заплатить вам деньги. За ваши услуги.

— Я снова повторяю — ну и что?

— Он сказал, что убийца вернулся. Он хочет, чтобы вы нашли его.

— Я уже слышал раньше эту историю, она не нова. Повторяетесь.

— Все останется между тайпином и вами. Мы только передаем приглашение. Он ждет вас.

— Где он?

— В большом отеле, сэр.

— В каком?

— С большим залом внизу, в котором находиться много людей. Его название связано с прошлым вашей страны.

— Это может быть только «Мэйфлауэр». — Конклин сказал это, наклонившись к левому лацкану куртки, в который был вшит микрофон.

— Как скажете…

— Под каким именем он зарегистрировался?

— Зарегистрировался?

— Так же, как вы занимаете скамейки для ночлега, остальные люди занимают номера, комнаты в отеле. Регистрируются. Кого мне спросить?

— Никого, сэр. Секретарь тайпина встретит вас в зале.

— Давайте! — скомандовал Конклин. Он повернул голову и взглянул назад через плечо. Яркий свет прожекторов залил окрестности мемориала, пустынную аллею и окружающую растительность. Двое стариков оказались азиатами. Девять человек из Лэнгли торопливо шли к ним по освещенному пространству со всех сторон, держа руки под пиджаками. Они не любили обнажать оружие без нужды.

Однако такая необходимость все-таки появилась, хотя и оказалось уже слишком поздно. Из темноты донеслись два мощных выстрела из оружия большого калибра. Две выпущенные пули разорвали глотки восточных посланцев. Конклин повалил остолбеневшего психиатра за скамейку, как можно дальше от открытого места на свету. Агенты ЦРУ среагировали мгновенно, чего и следовало ожидать от тренированных, обстрелянных, бывалых бойцов, да еще под предводительством старого диверсанта-десантника Холланда. Они попадали на землю, перекатившись несколько раз к ближайшим укрытиям, организовались и начали наступление в сторону зарослей кустарника между стволами деревьев, из-за которых были произведены выстрелы. Петляя и используя тени как прикрытие, с пистолетами наготове, отряд полукольцом охватил участок зарослей. Через несколько мгновений тишину разорвал разочарованный возглас.

— Проклятие! — это был Холланд, шаривший лучом фонарика между стволами деревьев. — Они снова поимели нас!

— Что ты говоришь?

— На траве отпечатки каблуков, сынок. Эти сволочи хорошо подготовлены, просто отлично. По одной пуле на каждого и смылись, видишь следы на лужайке? Этот человек убегал. Теперь все. Его искать бессмысленно. Если он решил занять новую позицию, то при этой иллюминации он сможет размазать наши мозги по всему Смитсоновскому мемориалу.

— Настоящий полевик, — неопределенно сказал Алекс, с кряхтением поднимаясь с земли, опираясь на трость. Позади него маячило бледное, растерянное лицо Панова. Остановившись на распростертых телах, глаза врача округлились и расширились. Он бросился вперед и склонился над стариками.

— Боже мой, да ведь они мертвы, — воскликнул он, упав рядом с ними на колени и рассматривая ужасные раны.