В ярком свете блеснула маленькая вещица на золотой цепочке.

— Мой медальон? — Обрадовалась Аня.

— Увы. Его дешевенький дублер.

— А-а-а… — разочарованно протянула Аня, но тут же спохватилась. Спасибо. Он очень похож. Ты так внимателен…

— Глупости. Просто люблю совпадения — в них угадывается какой-то замысел, который тебе не по уму, но, вероятно, очень красив с точки зрения Всевышнего сочинителя наших судеб.

— Набокова читал? — Удивилась Аня и, заметив непонимание парня, пояснила: — Ну, это для интеллектуалов, — потрясающий русский писатель. Эмигрант. Он сказал — совпадения — это логика Фортуны.

— Вот! Умный мужик. Я решил точно так же — случайно глянул на прилавок с побрякушками, и сразу за него глазом зацепился — где, думаю, такой видел? Вспомнил и обрадовался. Вещица-то копеечная.

— Зато поступок тянет на миллион. — Аня рассмотрела медальон — тоже овальный и толстенький, с рубиновым глазком, как у Лины, но только сделан из какого-то легкого металла и вместо крестика на задней стенке выгравировано сердечко. — Весьма романтично.

— Дался тебе этот романтизм! Шид! Ей, видите ли, всю комнату гладиолусами заваливают, свадебное платье в коробках выкладывают, а потом со свечками с того света являются… И — баста! Вечная любовь!

— Это грубо и жестоко! — Губы Ани дрогнули. Ее, на время забывшую о прошлом, вернули к жестокой реальности, да так больно, словно нарочно ткнули пальцем в незажившую рану. И жалко стало себя до спазмов в груди. Слезы хлынули ручьями.

— Извини… — тронул её за плечо Тони. — Прости, я не знаю, как вытащить тебя из печальных воспоминаний, как отвлечь… Веду себя будто слон в посудной лавке. — Он взял наволочку со свитерами. — Перебираюсь на пол. Подушку и одеяло оставь себе. У меня есть куртка…

Аня плакала, чувствуя себя маленькой, несчастной, всеми брошенной и обиженной. Парень кутал её одеялом, приговаривая:

— Перестань… Ты славная девочка… У тебя все ещё будет хорошо. Клянусь… Медальон я купил не просто так… К твоему сведению, это второй подарок даме в моей жизни. Не считая маман, естественно. Хотелось сделать тебе приятное. — Мрачно признался Тони. — Вот, думаю, застегну у неё на шее, поцелую… Корыстный, гад… ты даже не представляешь, какой я корыстный… — Растянувшись на полу, он говорил в темный потолок. — Все потому, что рос маменькиным сынком, тихоней. А мечтал стать бандитом чтобы море по колено… У меня минус четыре. Я сейчас достал линзы и ни хрена не вижу… Когда вчера за тобой нырнул, естественно, потерял линзы в воде и рулил наугад. Как только о причал не грохнулся! А потом, пока ты сидела в кустах, забежал в аптеку и купил очки с диоптриями, черные. Хорошо, что здесь были запасные линзы. Я их быстренько в тайне от тебя в туалете нацепил. Кретин… Не знаю, почему, носить очки стесняюсь. С детства. Наверно, потому, что нос большой. Или хочу выглядеть более крутым.

— Нормальный нос… Очень часто даже самые матерые мафиози ходят в очках. А фигура у тебя тренированная, спортивная. И вообще — ты наглый и отчаянный. — Аня сбросила свою подушку на пол, легла рядом, перетащила одеяло. — А еще, ты врун и сексуальный маньяк. Держу пари, что сейчас ты начнешь ко мне приставать.

— Нет. Осушу твои слезы поцелуями… Детка, да здесь просто потоп, все мокрое — и шея, и грудь… — Толстые губы осторожно касались Аниной кожи.