— Не трепыхайся. — Он больно крутанул её скованные за спиной руки.

— Что вы сделаете с Фоксом? Учтите, я свидетель.

— Закопаем. Втихаря, — весело пообещал мулат. — Если ты, конечно, не переубедишь шефа. Кажется, он к тебе очень неравнодушен.

— Где этот негодяй, ублюдки?

— Скоро встретитесь. А пока — заткнись, если не хочешь остаться без зубов перед интимным свиданием. — Парень с ухмылкой показал Ане пудовый кулак.

…Беглянка была возвращена в зеленую комнату виллы «Двойник». Мадам Берта унесла сброшенные ею на пол ванной вещи и невозмутимо удалилась, словно ничего не произошло. В форсунках овальной джакузи бурлил воздух, взбивая пену. Аня шагнула в воду и села, скорчившись, обняв колени руками. Ее продолжало знобить, по коже бегали зябкие мурашки. Что с Тони? Господи, что вообще происходит? Если это сон, то почему так больно? Саднит царапина на груди, ноет лодыжка, а внутри… Внутри все замирает от ужаса и боли.

А ещё злость — мучительная, бессильная ярость. Взять бы массивный синий флакон с туалетной водой и запустить в запотевшую зеркальную стену! Разгромить полки, вазы, продуманно размещенные изобретательным дизайнером, расколоть прозрачный борт ванны — пусть хлынет на ковры пенящаяся, подсвеченная изнутри вода…

«Господи, неужели смирение должно быть безграничным? Неужели хоть однажды я не могу превратиться в ведьму?» — Немой вопрос остался без ответа. Аня больно прикусила губу, как делала в детстве, чтобы унять ярость.

В дверь ванной поскреблись.

— К вам можно, мадемуазель? Не стесняйтесь, я хотел бы пощупать пульс. — На пуф возле ванны присел доктор и осторожно, чтобы не замочить манжеты, взял Анино запястье. — Тахикардия…

На круглом лице отчетливо читалась озабоченность.

— Вы чем-то обеспокоены, господин Джанкомо?! Вы, разумеется, в первый раз слышите о том, что меня едва не убили, а моего друга, раненого или мертвого, засунули в багажник… Ах, конечно, я опять брежу! — Аня приподнялась, но руки доктора мягко погрузили её плечи в воду.

— Эх, дорогая моя… Дела действительно идут не лучшим образом. А я рассчитывал на ваше самообладание. Расслабьтесь. Вот так. Кладите затылок на резиновую подушку, пусть тело массируют горячие струи. Не думайте ни о чем. Дремлите. Здесь очень спокойно, тепло. Вы под защитой друзей… В конце концов, вы дома, а это главное. Неприятный инцидент исчерпан. Приступ прошел. Вам следует продолжить прием лекарств и сразу же станет легче. Будьте умницей, пососите вот это! Ментол. Приятно, правда? А я люблю леденцы с лимонным ароматом. Хотите, я завтра принесу другие? — Он говорил спокойно, как с ребенком, и Аня, действительно, расслабилась, сунув за щеку таблетку. Тревожные мысли разбежались, ни одну из них не удавалось схватить за хвостик. Горячие водяные струи ласкали кожу, а ментол холодил дыхание.

— Вы будете слушаться, детка?

— Да…

— Вы уже не хотите выпрыгнуть из окна?

— Нет… Совсем не хочу.

— Вам кое-что становится ясно… Мысли почти прозрачны, но мешают смутные тени… Не мучайтесь, я попытаюсь объяснить, что произошло… Джанкомо поудобней расположил массивное тело на низеньком пуфе.

— Вы красивая женщина. Привязанность моего друга понятна. Понятно и то, что в его положении он не мог сразу же, обычным путем, легализовать ваши отношения… Ради вас, детка, ему не единожды пришлось преступить закон… — Доктор тяжко вздохнул. — Но кто может судить любовь? а ваш супруг любит вас.

— Любит… — Послушно согласилась Аня, впадая в приятную полудрему.