Прикосновение лихорадки вырисовывалось все более отчетливо. Солнце выплескивало изумительный день, но он больше не находил удовольствия в этом бытие.

Он повернул вправо и направился к полю, что находилось в трех четвертях мили. Теперь их голоса стали громче, еще не прямо обращаясь, но разговаривая о нем. И слышно было не однажды произнесенное слово «убийца».

Он торопился и видел лица в окнах. Слышал проклятия, несущиеся в спину. Нет, не дело убегать. Он пересек улицу и аппарат подплыл к нему, но затем стремительно унесся. Хейдель услышал скрипучий крик птицы, вопящей из‑под карниза дома, мимо которого он проходил.

Он это сделал, они знали. Люди умерли и след тянется за ним. В другой раз он был бы героем. Сейчас – преступник. О эта проклятая примитивная аура суеверия, что покрывала город! Все те упоминания бога, талисманы, чары удачи – они добавили того, того, что заставило его прибавить шаг. Теперь на их улицах он ощущал, что ассоциируется с демоном в большей мере, чем с богом.

…Если бы только он не задержался так долго после ужина, если бы убегал от прохожих…

«Я был одинок», – сказал он сам себе. – «Если бы я был также осторожен как и в прежние дни, этого можно было бы избежать, инфекция не распространилась бы. Я был одинок.»

Он слышал как кто‑то окликнул. – «Х.!» – Но не обернулся.

Ребенок, стоявший у мусорного бака в аллее выстрелил в него из водяного пистолета.

Он вытер лицо. Колокола продолжали свой скорбный звон.

Когда он сделал остановку на главной магистрали, кто‑то бросил окурок сигареты в его направлении. Он наступил и подождал. Его преследователи группировались сзади. Кто‑то толкнул. Чувство, будто локоть ударил по почкам, хотя это могло быть ребро ладони. Они толкали его, и он слышал несколько раз мелькнувшее слово «убийца».

Хейдель замечал такие вещи и раньше. Его прошлый опыт, однако, не принес ему вреда.

– Что вы собираетесь теперь делать, мистер? – позвал кто‑то.

Он не ответил.

Затем услышал кашель женщины, внезапный, спазматический, раздавшийся за спиной.

Он обернулся, теперь он был чист и может помочь.

Женщина корчилась, стоя на коленях и выплевывала кровь.

– Позвольте пройти, – сказал он, но они не шелохнулись.

Оттесненный стеной плеч, он смотрел как она умирает или входит в кому. И умирающая глядела на него.

Он попытался уйти, надеясь, что теперь, когда их внимание отвлечено, они не будут возражать. Он продвинулся к следующему углу, пошел, побежал.

Они были у него за спиной.

Побег являлся ошибкой, теперь он почувствовал никем не сдерживаемый порыв. Кто‑то чем‑то швырнул.

Камень ударился о мостовую, пролетел далеко, не представляя опасности. Еще один плохой признак.

Однако теперь, когда начал, он не мог остановиться. Скорость требовала еще большей скорости. Он выронил тюк и устремился вперед.

Камни стали падать вокруг.

Один коснулся головы, прошелся по волосам.

– Убийца! Убийца!

– Что они предпримут? – думал он.

Он оценил свое имущество и подумал о возможном выкупе. В прошлом были способы откупиться, находясь в напряженных ситуациях. Эта, правда, кажется из тех, что не может разрешиться таким способом.

Небольшой камень пролетел и ударился о стену здания. Следующий по руке, причинив сильную боль.

У него не было оружия. Он ничего не мог сделать, чтобы укротить их сумасшествие; бешенство, вот то, на что он их обрекал.

Еще камень просвистел у самого уха. Он пригнул голову.

– Ублюдок! – назвал кто‑то.

– Вы не понимаете, что делаете! – выкрикнул он. – Это случайность!

Он почувствовал что‑то влажное на шее.