Раненый, искалеченный, но сопротивляющийся смерти, Рогол Домедонфорс успел завершить своё детище и упокоился на смертном одре. Он отдал один‑единственный приказ своей машине, и когда на следующее утро Ампридатвир проснулся, жители его обнаружили, что нет ни энергии, ни света; пищевые фабрики не работают, каналы опустели.

В ужасе они бросились к Роголу Домедонфорсу, который сказал перед смертью:

– Я долго не замечал ваш упадок; теперь я вас презираю – вы принесли мне смерть.

– Но город умирает! Народ гибнет! – воскликнули они.

– Вы должны спасаться сами, – сказал им Рогол Домедонфорс. – Вы отвергли древнюю мудрость, вы были слишком ленивы, чтобы учиться, вы искали удовлетворения в религии, вместо того чтобы мужественно противостоять реальности. Я решил подвергнуть вас жестокому испытанию, которое, как я надеюсь, будет для вас целительным.

Он призвал соперничающих жрецов Паншу и Газдала и протянул каждому по дощечке из прозрачного металла.

– По одной эти дощечки бесполезны; если их сложить вместе, можно прочесть заключённое в них послание. Тот, кто его прочтёт, получит доступ к древним знаниям и будет владеть силами, которые я собирался использовать сам. Теперь идите.

Жрецы, глядя друг на друга, ушли, созвали своих приверженцев, и началась большая война.

Тело Рогола Домедонфорса так и не было найдено; некоторые утверждают, что его скелет все ещё лежит в подземных коридорах под городом. Дощечки поместили в соперничающих храмах. По ночам начались убийства, а днём голодные умирали на улицах. Многие бежали на континент, а теперь и я следую за ними, оставляя Ампридатвир, последний дом моего народа. Я построю деревянную хижину на склоне горы Лью и проживу оставшиеся мне дни в долине Мел‑Палусас.

Кандайв свернул свиток и положил его обратно в шкатулку.

– Твоя задача, – сказал он Юлану Дору, – отправиться в Ампридатвир и отыскать магию Рогола Домедонфорса.

Юлан Дор задумчиво ответил:

– Это было давно… Тысячи лет назад.

– Верно, – согласился Кандайв. – Но с тех пор историки не упоминали имени Рогола Домедонфорса, и я считаю, что его мудрость все ещё хранится под древним Ампридатвиром.

Три недели Юлан Дор плыл по спокойному океану.

Солнце вставало на горизонте, багровое, как кровь, и плыло по небу; вода была неподвижной, если не считать небольшой ряби от ветерка и пенного следа за кормой.

Солнце садилось, бросало последний печальный взгляд на мир; наступали сумерки и ночь. Древние звезды усеивали небо, и след за кормой корабля Юлана Дора сверкал мертвенно бледно. Юлан Дор смотрел на поверхность океана и чувствовал себя очень одиноко.

Три недели плыл на северо‑запад по Мелантиновому заливу Юлан Дор, пока однажды утром не увидел справа тёмные очертания берега, а слева остров, терявшийся в дымке.

Недалеко от его корабля медленно плыла неуклюжая баржа под квадратным парусом из плетёного тростника.

Юлан Дор пригляделся и различил на её палубе двух мужчин в грубых зелёных комбинезонах; они ловили рыбу. У них были овсяно‑жёлтые волосы и голубые глаза, а на лицах ошеломлённое выражение.

Юлан Дор опустил свой парус и перекинул трап на баржу. Ни один из рыбаков не заговорил с ним.

Юлан Дор сказал:

– Похоже, вид человека вам незнаком.

Старший начал заунывный распев – Юлан Дор понял, что это заклинание против демонов и злых духов и рассмеялся:

– Почему ты меня поносишь? Я такой же человек, как и ты.

Младший сказал на береговом диалекте:

– Мы считаем, что ты демон.