Церковь Святого Себастьяна расположена была в жилом квартале, утопающем в зелени, церковный двор скрывала высокая железная ограда. Залитая ярким зимним солнцем, церковь радовала взгляд простыми, но изящными пропорциями; вход украшали высокие каменные колонны. Георгианский стиль, подумал Тарталья, призвав на помощь свои скудные познания в архитектуре. Церковь выбивалась из общего строя чрезмерно аляповатых краснокирпичных домов эдвардианской эпохи, заполонявших лабиринт соседних улиц: ее словно бы выдернули совсем из другого места да и воткнули по ошибке посередине Илинга.

Сержант Сэм Донован съежилась у главных ворот, руки глубоко засунуты в карманы куртки, глаза слезятся, а нос покраснел от холода.

– Да, не запыхался ты от спешки, – проговорила она с трудом – у нее зуб на зуб не попадал. – У меня, между прочим, пятки уже к земле примерзли, того гляди, насмерть простужусь.

Была она невысоконькая и худенькая, каштановые волосы зверски острижены, чуть ли не ежиком, и торчат иглами вокруг хорошенького, с правильными чертами лица. Она была одета в лиловую куртку, мешковатые брюки и грубые «мартенсы» на толстой подошве; подбородок уткнула в толстые складки бледно‑зеленого шерстяного шарфа, несколько раз закрученного вокруг шеи.

– Извини. Пробки. Еще в больницу заскочил, взглянуть, как там Трэвор.

– И как? – спросила она. Поднырнула под желтую ленту, метившую место преступления, и повела Тарталью в церковный двор.

– К сожалению, без изменений. Но я тебе все позже обскажу. – Они медленно зашагали рядом по длинной извилистой дорожке, ведущей к дверям церкви. – Корниш сказал, у нас тут подозрительная смерть.

Донован, кивнув, вынула из кармана бумажную салфетку и шумно высморкалась, словно бы в подтверждение: да, все так и есть.

– В детали меня посвятил инспектор Даффи из патрульной службы. Жертва – четырнадцатилетняя девочка по имени Джемма Крамер. Она упала с органной галереи церкви два дня назад. Первоначально в отделе расследования убийств Илинга предположили, что это несчастный случай или самоубийство.

– Записку оставила?

– Нет. Но в ее смерти они не увидели ничего подозрительного и после, похоже, весьма поверхностного осмотра нижнего этажа охрану сняли.

– Сняли? – переспросил Тарталья, резко тормознув посреди дорожки и поворачиваясь к Сэм.

– Боюсь, что да. Как я поняла, на полицию начали давить викарий и местные власти. Они потребовали открыть церковь для крестин.

Покачав головой, Тарталья двинулся дальше, Донован поспевала рядом. Ставить кордон для охраны места преступления на 24 часа в сутки – дело дорогое, и при вполне обычной нехватке средств и людских ресурсов такое случалось не впервые.

– А что заставило парней из Илинга переменить мнение?

– Как только церковь помыли и открыли для прихожан, вдруг, ниоткуда, материализовалась свидетельница и заявила: она видела, как девушка входила в церковь часа за два до того, как было обнаружено ее тело, и не одна, а с мужчиной. Тут у кого‑то достало ума запросить полный анализ на токсикологию, а когда пришел отчет, возникла паника. В крови девушки обнаружили следы алкоголя и ГГБ.

– ГГБ? Ее что, изнасиловали?

– По словам инспектора Даффи, нет. Место преступления тут же оцепили снова, и на этот раз ребята из ГОМП скрупулезно исследовали все уголки церкви. Ее успели прибрать, но так, по верхам, так что следы уничтожили не до конца.

– Что ж, будем благодарны и за малые милости, – заметил Тарталья и опять остановился.