Пуаро развел руками.

Суперинтендант кивнул головой.

— Некоторые из местных любят сидеть в кабаках до самого их закрытия, но большинство предпочитает коротать время дома, слушая, скажем, девятичасовые новости. И если вы вечером между половиной девятого и десятью окажетесь на главной улице, то увидите, что она совершенно пуста, что на ней нет ни души.

— Вы хотите сказать, преступник рассчитывал на это? — спросил начальник полиции.

— Возможно, — ответил Спенс с довольно мрачным выражением лица.

Наконец, начальник полиции и коронер удалились. Спенс и Пуаро остались вдвоем.

— Я смотрю, вам не нравится это дело? — с сочувствием произнес Пуаро.

— Меня беспокоит этот молодой человек, Дэвид Хантер, — ответил Спенс. — Он из того разряда людей, с которыми не знаешь, как себя вести. Когда они совершенно невиновны, они держатся как преступники. И, наоборот, когда их вина не вызывает никаких сомнений, они разыгрывают из себя кротких овечек.

— Вы считаете, что это именно он совершил преступление? — спросил Пуаро.

— А вы что, думаете иначе? — вопросом на вопрос ответил Спенс.

Пуаро развел руками.

— Хотел бы я точно знать, — сказал он, — что у вас есть против него.

— Вы имеете в виду не только прямые факты, но и косвенные?

Пуаро кивнул.

— По-первых, зажигалка, — сказал Спенс.

— Где вы ее обнаружили?

— Под телом покойного.

— Есть ли на ней отпечатки пальцев?

— Никаких.

— Ага, — задумчиво бросил Пуаро.

— Вот именно, — согласился Спенс. — Мне это тоже не очень нравится. Во-вторых, часы покойного остановились на 9.10. Это удивительно совпадает с временем убийства, установленным в результате медицинского освидетельствования, а также с показаниями Роули Клоуда, утверждавшего, что Андерхей ожидал прихода своего клиента в любую минуту. Возможно, так и произошло.

Пуаро кивнул.

— Да. Все чересчур гладко.

— И, наконец, в-третьих, — и вы, по-моему, месье Пуаро, не сможете мне на это возразить, — Дэвид Хантер, точнее, он и его сестра, — единственные люди, у которых был хоть малейший мотив. Таким образом, либо Дэвид Хантер убил Андерхея, либо Андерхея убил кто-то другой, преследовавший его по неизвестной нам причине. Но это кажется маловероятным.

— Да, я согласен с вами. Согласен.

— Вы же видите, что в Уормсли-Уэйле ни у кого не было бы мотива для совершения преступления, если, конечно, не считать какого-нибудь неизвестного нам человека, имевшего связь с Андерхеем в прошлом. Я не исключаю возможности подобного совпадения, по нет даже намека на это. Кроме того, покойный не был никому известен, кроме брата и сестры.

Пуаро кивнул.

— Клоуды берегли бы его как зеницу ока. Ведь живой и недовольный Роберт Андерхей — это для них возможность получить и разделить между собою большое наследство.

— И вновь я полностью с вами согласен. Действительно, живой и недовольный Роберт Андерхей — это то, что нужно семейству Клоудов.

— Мы снова вернулись к тому, с чего начали: Розалин и Дэвид Хантер — единственные, у кого имелся мотив. Розалин Клоуд в тот день была в Лондоне, но Дэвид, как мы знаем, в Уормсли-Уэйл. Он прибыл на станцию Уормсли-Хит в 5.30.

— Итак, нам известен мотив, а также тот факт, что, начиная с 5.30 в течение неопределенного времени, Дэвид был поблизости от места преступления.