Хоть мы и знаем то, что мы знаем, сказал мистер Спиро, мы вовсе не фанатики. Лично я — неотомист и не скрываю этого. Но я не позволяю этому вставать на пути у моей неразборчивости в связях. Podex поп destra sed sinistra — ну какая мелочность. Наши колонки открыты мерзавцам любого вероисповедания, а в списке павших значатся вольнодумцы. Мой личный вклад в дополнительное искупление, «Духовная клизма для страдающих запором веры», столь эластичен и гибок, что пресвитерианец может пользоваться им без особых неудобств. Однако почему я говорю все это вам, совершенному незнакомцу? Потому что сегодня я должен поговорить с собратом-скитальцем. Где вы сходите, сэр?

Уотт назвал место.

Простите? сказал мистер Спиро.

Уотт снова назвал место.

Тогда нельзя терять ни секунды, сказал мистер Спиро.

Он извлек из кармана листок бумаги и зачитал:

Лурд

Верхние Пиренеи

Франция

Сэр,

Крыса или какое-либо другое мелкое животное съедает освященную облатку.

1. Вкушает ли оно Истинное Тело или нет?

2. Если нет, что с ним происходит?

3. Если да, что с ним делать?

Всегда Ваш Мартин Игнатий Маккензи

(Автор «Субботней ночи общественного бухгалтера»)

Мистер Спиро ответил на эти вопросы, то есть он ответил на первый вопрос и на третий. Сделал это пространно, цитируя святого Бонавентуру, Петра Ломбардского, Александра Гальского, Санчеса, Суареса, Хенно, Сото, Диану, Кончину и Денс, поскольку был человеком неторопливым. Но Уотт не слышал всего этого по причине других голосов, певших, кричавших, утверждавших, шептавших неразборчивые вещи ему на ухо. С ними, хоть он и не был знаком, он не был и незнаком. Поэтому не слишком обеспокоился. Эти голоса порой только пели, порой только кричали, порой только утверждали, порой только шептали, порой пели и кричали, порой пели и утверждали, порой пели и шептали, порой кричали и утверждали, порой кричали и шептали, порой утверждали и шептали, порой пели, кричали и утверждали, порой пели, кричали и шептали, порой кричали, утверждали и шептали, а порой пели, кричали, утверждали и шептали, все вместе, одновременно, как сейчас, если упоминать лишь эти четыре типа голосов, поскольку были и другие. Порой Уотт понимал все, порой много, порой мало, а порой ничего, как сейчас.

В свете мчавшихся огней появился ипподром с красивыми белыми ограждениями, предупреждая Уотта, что он уже близко, и когда поезд в следующий раз остановится, ему придется сойти. Он не видел огромных красно-белых трибун для участников, для публики, таких? когда они пустовали, поскольку те находились слишком далеко.

Поэтому он поставил сумки поблизости от своих рук и приготовился сойти с поезда, когда тот остановится.

Поскольку однажды Уотт проехал эту станцию и вынужден был ехать до следующей из — за того, что в должное время не подготовился сойти, когда поезд остановился.

Поскольку линия была столь безлюдна, особенно в такой час, когда машинист, кочегар, охранник и станционный персонал по всей линии рвались к своим женам после долгих часов воздержания, что поезд едва успевал остановиться, как тотчас трогался дальше, словно подпрыгивающий мячик.

Лично я преследовал бы его по всем законам канонического права, сказал мистер Спиро, если бы был уверен, что это оно. Он снял ноги с сиденья. Выставил голову в окошко. И папских постановлений, крикнул он. Сильный порыв ветра заставил его убрать голову. Он в одиночестве несся сквозь ночь.

Взошла луна. Взошла невысоко, но все же взошла. Она была неприятного желтого цвета. Полнолуние давно было позади, она убывала, убывала.

Способ Уотта двигаться на восток, к примеру, заключался в повороте бюста как можно дальше к северу и одновременном выбрасывании правой ноги как можно дальше к югу, затем же бюст поворачивался как можно дальше к югу, а левая нога одновременно выбрасывалась как можно дальше к северу, затем же бюст опять поворачивался как можно дальше к северу, а правая нога выбрасывалась как можно дальше к югу, затем же бюст опять поворачивался как можно дальше к югу, а левая нога выбрасывалась как можно дальше к северу и так далее, снова и снова, много-много раз, пока он не добирался до места своего назначения и не усаживался.