Недавно я работал над крупной рекламной кампанией для важного клиента. Координировало мероприятия их рекламное агентство, которое издавна известно как тяжелый в общении заказчик и в этот раз тоже оправдало свою репутацию: прямо в середине работы с брендовым видеопроектом один из их молодых сотрудников решил отменить кампанию, хотя уже было отснято значительное количество материала. Моя команда потратила на этот проект много времени и денег. Я узнал новость, вернувшись из Европы со съемок этого самого клипа.

У меня были все основания прочитать неопытному сотруднику агентства лекцию о договорной деятельности и этических нормах деловых отношений. Хотя у меня так и чесался язык устроить юнцу разнос, я спокойно и коротко переговорил с ним по телефону. Повесив трубку, я обдумал ситуацию. Что можно сделать?

a) Попросить юриста отправить письмо с требованием рассчитаться за отмененную работу. Тогда им придется платить. И все же я не сторонник подобных действий в бизнесе.

Или:

б) Стиснуть зубы, смириться с убытками и попытаться наладить уже испортившиеся отношения с агентством.

Или:

в) Использовать эту проблему как возможность в обход агентства попытаться выстроить более прочные отношения с клиентом.

Я выбрал последнее. За свой счет я вылетел в головной офис корпорации и встретился напрямую с представителями отдела цифрового маркетинга. Я совершенно честно рассказал о нашем конфликте. Я дал им понять, что, хотя нам нравится их бренд и наше сотрудничество, мы готовы от него отказаться, если их агентство не будет обращаться с нами как с партнерами.

Это сработало. Клиенты не имел представления о наших проблемах и, изучив ситуацию, выяснили, что другие партнеры сталкивались с теми же трудностями. Руководители корпорации выразили благодарность и обещали спустить рекламному агентству указание пересмотреть стиль общения. Сегодня это один из самых крупных наших клиентов и у нас замечательные отношения, независимо от того, с каким агентством они работают.

Проблема, выражавшаяся в опасности потерять шестизначную сумму, обернулась возможностью заработать семизначную.

Портрет

Камал Равикант («Люби себя так, словно от этого зависит твоя жизнь»)

Мне не пришлось долго думать, кто из моих знакомых знает все о том, как принять неизбежное. Имя Камала само пришло на ум. Не потому, что его беды были страшнее, чем у других, а потому, что отношение к ним делает его ярким примером для иллюстрации этой темы.

Камал пошел в армию в восемнадцать лет, отучившись год в колледже, и служил пехотинцем в десятой горной дивизии. По окончании службы он проводил исследование травм в отделениях неотложной помощи в северной части штата Нью-Йорк и одновременно учился в Рочестерском университете, намереваясь стать врачом скорой помощи. Вместо этого он переехал в Кремниевую долину и принял участие в создании компании под названием Healtheon, которая стала корпорацией WebMD примерно во время бума доткомов. Камал ушел из WebMD после того, как запустил домашнюю страницу их сайта. Большое дело. Человек, отвечавший за домашнюю страницу, являлся одной из ключевых фигур в компании. Сегодня можно смело сказать, что Камал пользовался известностью в бизнесе, связанном с информационными технологиями.

Некоторое время он был консультантом в фармацевтической индустрии. Работа оплачивалась хорошо, но Камал очень быстро понял, что, как он сам выражается, «это выматывало душу». Он сбежал и пустился в странствия — путешествовал по Гималаям и медитировал с тибетскими монахами, преодолел пешком 885 километров по Испании с книгами Хемингуэя в кармане, пожил в Париже. В конце концов он вернулся в Кремниевую долину, где снова начал работать в информационно-технологических компаниях и даже сам открыл несколько.

Вечерами же Камал занимался пробой пера.