– Чернозуб поможет, потерпи! – ответил Славик.

Он сидел за рулем и не очень то был настроен разговаривать.

Остальные даже не посмотрели на меня. Я сидел, зажатый между парнем в кепке (тот, который звонил в дверь мастерской скульптора Воскресенского) и Русланом, которого частенько видел возле лифтов на нашем двадцать втором этаже.

– Почему вахту от лифтов убрали? – спросил я.

– Как это? – удивился Руслан. – По моему, все наоборот. Дед в последнее время распорядился удвоить охрану. У нас целая смена осталась в Здании. Славик цыкнул на Руслана, и тот замолчал. Но я снова заговорил с ним:

– Откуда вы друг друга знаете? – спросил я тихо. – Вы, все, кого Славик собрал вокруг себя? Вы прошли Афганистан, это ясно, но… вы служили вместе?

– Нет, мы из разных частей, – ответил Руслан, сморщив нос. – Лично я служил в Кандагаре.

А я подумал, что мне надо как следует запомнить имя этого парня – Руслан, а не Роман, – хотя бы потому, что он так уважительно мне отвечает. И еще мне подумалось, что я по настоящему начинаю уважать Славика: собрать команду из отставных ветеранов «афганцев» – это был умный поступок.

Чернозуб выторговал себе в мэрии участок под застройку банка между Ярославским и Щелковским шоссе, недалеко от кольцевой дороги. Славик притормозил возле самодельного щита «Строительство административного корпуса банка «Империалнефть». На том же щите была стрелка, указывающая, куда следует ехать. Автомобили съехали с шоссе и неспешно покатили по гравийной дороге.

Волнение у меня и моих спутников росло. Я чувствовал, что у ребят, между которыми я был зажат, словно мясо в биг маке, подрагивают коленки.

За реденьким леском открылось поле. Гравий под колесами сменился сухим и очень пыльным песком, нам пришлось закрыть все окна. Посреди поля мы увидели строительную площадку, которая была огорожена высоким забором. Над забором возвышались четыре башенных крана.

Еще раньше нам стало ясно, что Чернозуб со свитой находится здесь. Возле ворот стояло несколько легковых машин, все сплошь шестисотые «мерседесы». Судя по их виду и посадке чуть ниже обычной – бронированные.

Мы, не доезжая забора, свернули с проселка и по ровному, как стол, полю приблизились к ограждению. Между нами и машинами Чернозуба остался угол забора – ненадежная, но все же защита от чужого глаза.

Славик достал рацию и произнес чуть дрожащим голосом:

– Внимание! Наша задача – посадить Чернозуба во вторую машину… – Видимо, тут Славику стало стыдно за свое поведение, и он продолжил с напускным весельем: – Вот как у нас сидит Паша, так и Чернозуб должен сесть во вторую машину. Как поняли, парни?

По рации ответили, что «парни поняли». В нашей машине все заулыбались и закивали.

– Прибегать к оружию только по моей команде или если кто то из них откроет огонь, – продолжал Славик.

– Слава… – начал я.

– Все нормально, Паша, – обернулся Славик. – Я намерен пригласить господина бывшего министра по джентльменски. Дед просил именно об этом.

Непростительной оплошностью со стороны людей Чернозуба было оставить у машин одного человека! Худой парень в строгом черном костюме стоял, прислонившись с капоту «мерседеса», и курил коричневую сигарету. Мне бросилось в глаза, что этот парень слишком молод – не больше двадцати пяти, точно такой возраст, как у Алика. Парень удивленно вытаращил глаза, увидев девятерых мужчин, которые выросли перед ним, как из под земли. Парень зашарил по карманам, видимо, разыскивая рацию… И тут к нему подскочил Славик.

В принципе, Славик даже опоздал – парень уже поднес рацию к губам, но тут железная рука Славика сжала его запястье и заставила опуститься.