«1) Настоящее объявить всему оперсоставу и уч (астковым) инспекторам, озадачив их на розыск детоубийцы по указанным выше приметам, а для этого необходимо проверять всех лиц, задерживаемых в порядке ст.100 УПК и безпаспортных, имея целеустремленность для обнаружения среди них убийцы.

2) Уч (астковым) инспекторам при проверке домовладений выявлять, не проживает ли в доме человек, похожий на детоубийцу.

3) Проинструктировать надёжную агентуру на установление детоубийцы, не вводя агентов в курс дела».

С этого дня случившееся с Валей Камаевой и Лидой Сурниной рассматривалось как два взаимосвязанных эпизода, хотя и разделенных по месту и времени. Выражаясь современным языком, можно сказать, что уголовный розыск признал существование на территории Свердловска серийного убийцы.

На следующий день, 2 августа, временно исполняющий обязанности прокурора Сталинского района г. Свердловска Двинин подписал постановление о возбуждении расследования по факту убийства Лиды Сурниной. Следствие должен был вести следователь прокуратуры Фролов. Строго говоря, расследование безостановочно проводилось все предшествующие дни и данный документ лишь придавал ему формальный статус. Все свидетели, выявленные сотрудниками уголовного розыска и предварительно опрошенные, вызывались для дачи показаний и оформления протоколов. На этом этапе расследования стало ясно, что похищение Вали Камаевой и убийство Лиды Сурниной чрезвычайно схожи и оправданно ставить вопрос об их совершении одним и тем же лицом.

В самом деле, в обоих случаях объектами посягательств явились малолетние дети – девочки в возрасте до 4 лет. Девочки были уведены от домов, в которых жили. Совпадало и время похищения – середина дня, 15-16 часов. В случае с Сурниной убийству предшествовало похищение, что же касается Камаевой, то после похищения труп девочки не был найден, но мало кто сомневался, что в живых ребёнка отыскать не удастся. В обоих случаях злоумышленник продемонстрировал поразительное самообладание – при похищении Камаевой он нагло соврал остановившей его женщине, будто является родственником девочки, приехавшим в её семью на побывку, а при похищении Сурниной пустился наутёк с жертвой на руках. Преступник пугливый и осторожный в обоих случаях отказался бы от замысла и бросил жертву, но похититель девочек был явно не из таких! Это косвенно указывало на его опытность, искушенность в том, что он делал. В общем, схожих черт было предостаточно, однако настораживали явные и довольно серьёзные несоответствия в его описаниях, сообщенных свидетелями.

Одежда преступника в обоих эпизодах очевидно не совпадала. Всё-таки тёмно-синюю линялую рубашку трудно перепутать с серой. Различался и цвет брюк, да и фасон тоже. Похититель Лиды Сурниной носил коротковатые брюки с манжетами, следовало признать, что это довольно нетипичный крой для Свердловска того времени. Наконец, не совпадал цвет волос и отдельные приметы. Похитителя Вали Камаевой сотрудники правоохранительных органов прозвали между собою «косоротым» – за бросающийся в глаза дефект строения челюстей и неконтролируемое слюнотечение. Под этой красноречивой кличкой он потом упоминался в некоторых следственных документах. Очевидно, что подобный эпитет не подходил к похитителю Лиды Сурниной.

В общем, скоро стало ясно, что показания свидетелей нуждаются в максимально возможном уточнении. В первой декаде августа старший следователь областной прокуратуры Южный провёл передопрос всех свидетелей по упомянутым эпизодам и сделал крайне неприятное открытие. Выяснилось, что Анна Матвеевна Аксёнова, та самая молодая женщина, что на углу улиц Февральской революции и Боевых дружин остановила похитителя Вали Камаевой, не может быть допрошена.