В общем, лейтенант Вершинин зря гонял своих людей, счастье им так и не улыбнулось, и ничего отыскать они так и не смогли.

Нелишне ещё раз подчеркнуть, что вся эта возня с часами была полностью перпендикулярна расследованию убийства Герды Грибановой, другими словами, все эти действия никак не помогали установить личность убийцы девочки. Но понимание целесообразности, сложившееся в голове товарища Вершинина, побуждало его любым способом связать кого-то из подозреваемых (Баранова или Кузнецова – неважно!) с реальным преступлением, пусть даже и незначительным. Связь любого из подозреваемых с реальным преступлением открывала возможность для торга, точнее даже, для давления на арестанта. Его можно было подталкивать к оговору товарища, а потому все усилия по расследованию незначительных преступлений в понимании опытного опера были оправданы априори. Дело тут вовсе не в борьбе за торжество абстрактной справедливости или некое высшее воздаяние, всё проще, перед нами поиск материала для обычного размена: мы сделаем тебе плохо, если ты не сделаешь нам хорошо. Это те азы сыскного ремесла, про которые не пишут в учебниках по оперативно-розыскной работе и криминалистике, но на которых строится реальная работа по раскрытию преступлений.

4 августа областная судебно-медицинская лаборатория направила в Отдел уголовного розыска акт №28/б, в котором временно исполняющая должность заведующего лабораторией эксперт Сизова проинформировала следственный орган о результатах проведённых исследований вещей, обнаруженных в комнатах Грибановых и на чердаке над ними. Кроме вещей, принадлежавших семье Грибановых, в число предметов, проверенных на присутствие следов крови, попала марля, найденная в потолочном перекрытии голубятни Василия Кузнецова, а также складной нож с деревянной ручкой, найденный Анфисой Шуляковой в палисаде у дома Кузнецова (этим ножом Александр Шуляков размешивал чернила). Всего же в лаборатории в ходе экспертизы проверялись 25 предметов. Как это часто бывает в реальной жизни, судебно-медицинское исследование не только ничего не прояснило, но напротив, всё запутало.

Начнём с самого важного, с ответа на вопрос, на каких вещах и предметах оказалась найдена человеческая кровь? Прежде всего, экспертиза показала наличие человеческой крови на марле, спрятанной в потолке голубятни. Напомним, Василий Кузнецов утверждал, будто протирал ею плошку, в которую насыпал корм птицам, и крови там быть никак не могло. Но – она там оказалась. Интригующе, не правда ли? Но кроме того, кровь человека была найдена на тряпке, которую оперативники изъяли в комнате Грибановых, причём, крови на ней оказалось много (пятна описывались как «обильные буро-красные»). А помимо этого, пятна человеческой крови были обнаружены на свежестиранном матрасе, развешенном для сушки на чердаке в доме Грибановых и обнаруженном оперативниками ещё влажным. Кстати, избавиться от крови на одежде и обуви весьма проблематично, анализы очень чувствительны, и обычная стирка в этом деле не поможет. И в данном случае она Грибановым не помогла.

Кроме этого, экспертиза обнаружила ещё кое-что, хотя с точки зрения расследования этот результат уже никак не помогал изобличить подозреваемого, о нём можно рассказывать, скорее, как о казусе. Трубчатая кость, найденная на чердаке Грибановых, оказалась со следами крови, но не человека (видовую принадлежность установить не удалось). А чрезвычайно подозрительные тёмные потёки внутри фанерного короба, как оказалось, были оставлены кровью свиньи. Кому принадлежал этот короб и кто переносил в нём свиное мясо, так и осталось невыясненным.

На всех остальных предметах, в том числе одежде Петра Грибанова и ноже, переданном Александром Шуляковым сотрудникам милиции, крови не оказалось.

В общем, следствие получило возможность толковать полученный результат по своему усмотрению.