Изменить размер шрифта - +
 — Прибывшая из России дама, быстро обойдя комнаты двухэтажного особняка, вышла на балкон. Прямо внизу, за шелковистым газоном, усеянным водяными брызгами, розовели кусты цветущих рододендронов, и разбегались в разные стороны аллеи парка. Зеленые заросли, среди которых виднелись крыши богатых вилл, спускались вниз к самому берегу, изрезанному живописными бухточками.

— У вас весьма солидные соседи, сеньорита, а вон за тем изгибом берега виднеется край высокой стены с башенкой. Нет, это не крепость — резиденция нашего короля, который находится как раз здесь со всей своей свитой… Я учитывал разные обстоятельства, подбирая для вас дом, сеньорита. Тем более, что речь шла о долгосрочной аренде.

— Надеюсь, вас устроили комиссионные? Место выбрано со вкусом, я очень довольна.

Агент по недвижимости учтиво раскланялся. Клиентка из России оказалась совсем не капризной, как он предполагал по предварительным переговорам с ее секретарем.

Ромуальдос ожидал увидеть солидную даму с жемчугами до массивной талии, лорнеткой на шелковом шнурке и мопсом в полных, унизанных кольцами руках. Однажды подобная особа устроила ему сущий ад, перебирая предлагаемые апартаменты с дотошностью крестьянина, покупающего корову.

Эта же — юная, молчаливая и, по всей видимости, чертовски расточительная, не торговалась и не спорила по мелочам. Она даже не стала экзаменовать прислугу, а лишь велела перенести багаж в ее комнаты.

«Аристократов видно сразу», — подумал Ромуальдос, когда его клиентка, попав в гостиную, прежде всего бросилась к роялю и, пробежав по клавишам легкими руками, заметила: «Хороший инструмент. Но следует немедля пригласить настройщика».

Отъезжая от виллы «Фреска», что значило «прохладная», агент по недвижимости слышал приятный женский голос, напевающий что-то на непонятном языке. — «И впрямь, — жаворонок! Да к тому же красотка. Готов биться об заклад, что дня через три тут появится весьма представительный сеньор».

Сняв белую шляпу с широкими полями и необъятным газовым шарфом, эффектно играющем на ветру при путешествии в открытом автомобиле, Эжени Алуэтт позвала горничную. Молоденькая. быстроглазая девушка, со знанием дела мгновенно оценившая свою новую хозяйку, хорошо говорила по-французски. В этом городе, располагавшемся в нескольких километрах от французской границы, несмотря на ярко выраженный испанский колорит, влияние Парижа чувствовалось во всем — в звучавшей повсеместно французской речи, в меню лучших ресторанов и, конечно, — в туалетах прекрасного пола.

Получив распоряжение распаковать багаж сеньоры Алуэтт, Жанна задохнулась от восторга — такого великолепия она не видела даже на самых экстравагантных, задающих здесь тон светских модницах. — «Похоже, моя хозяйка не собирается скучать», — подумала она, развешивая в огромные, резного дерева, шифоньеры изящнейшие изделия парижских портных

Гардероб для Эжени подбирал лично Шарль с таким старанием, словно готовил наряды для героини ответственного спектакля. Роль, которую предстояло сыграть Эжени, и впрямь можно было бы назвать звездной, сумей она успешно выполнить задание.

В последние предвоенные месяцы именно Сан-Себастьян стал центром дипломатической и шпионской деятельности. Обстановка аристократического курорта, собирающего цвет европейского общества, близость к Великобритании и Франции, а также нейтралитет Испании в назревающих конфликтах, сделали приморский городок удобным местом для проведения негласных переговоров и осуществления всякого рода разведывательной деятельности — от слежки за отдыхающими здесь государственными чиновниками, ответственными лицами, аристократами, до вербовки новых агентов в элитарной среде. В Мадриде под видом дипломатической миссии разместился центр германской разведки, контролирующей ситуацию в Сан-Себастьяне.

Быстрый переход