– Пари? Поясни!

– Ставлю упряжку своих серых рысаков против шанса увлечь леди Уиндем.

– Но она не является моей собственностью, – ответил барон, прищурившись.

– Возможно, и так, однако ты обладаешь правом первенства на этот лакомый кусочек плоти. И без твоего согласия я не осмелюсь обхаживать ее, мой друг.

– Ты забываешь, что она благородная дама, дочь виконта, хотя временно и находится в затруднительных обстоятельствах! – резко заметил Дамиен.

– Ах, извини, впредь я буду называть ее леди. Так вот, я готов повысить ставку, несмотря на твое упрямство. Давай поторгуемся! Назови свои условия.

– Кажется, ты меня не понял, – вздохнув, промолвил барон. – Она не может быть предметом торговли.

– Все женщины продаются, – цинично ответил его благородный гость. – Вопрос лишь в цене. Назови мне ее цену!

Дамиен промолчал, нахмурившись. Но Клун не унимался.

– Судя по тому, с каким упорством ты пытаешься удержать ее при себе, ее добродетели уникальны. Иначе мне трудно объяснить, почему ты не пресытился ими за два месяца. Для тебя такой срок – рекорд. И все же мне хочется надеяться, что рано или поздно она тебе надоест.

Дамиен угрюмо уставился в бокал с коньяком, в золотистой глубине которого ему чудились прекрасные глаза Ванессы. Похоже было, что она ему никогда не надоест.

Граф начал терять терпение.

– Могу я рассчитывать хотя бы на твое разрешение приударить за ней, после того как ваш роман завершится?

– Нет, – ответил барон.

– Нет? – Клун вскинул бровь. – Ты никогда не был ревнивцем и собственником, мой друг! Женщины для тебя – всего лишь временное развлечение, разовое удовольствие. Ты прослыл яростным противником увлечения какой то одной красоткой и не позволил ни одной из своих бесчисленных любовниц обворожить тебя. Что же с тобой случилось?

– Ничего, – ответил, пожав плечами, барон. – Каким я был, таким и остался.

– А мне кажется, мой друг, что непокоримый Князь Порока наконец то сдался и пленен! – сказал, пристально взглянув на него, граф Клун. – Я прав?

Дамиен осушил бокал и сказал, ощущая жжение в горле:

– Нет! Я не могу отдать тебе леди Уиндем, потому что она компаньонка моей сестры.

Граф Клун даже присвистнул, услышав это, и с видимым злорадством изрек:

– Не рассказывай мне сказки! Скажи честно, что влюбился в нее, но боишься это признать. Мой милый друг, я вижу тебя насквозь, меня обмануть тебе не удастся, как бы ты ни старался. Вот так чудо! Самый стойкий из нас оказался первым, кто признал свое поражение!

– Не торопишься ли ты с выводами, мой друг?

– А разве я не прав? – Граф подкупающе улыбнулся, но в его оскале чувствовалась угроза. – Можешь отпираться сколько угодно, я все равно останусь при своем мнении.

Он тряхнул головой и, поднявшись из за стола, добавил:

– Советую тебе поостеречься, мой друг! Не то и глазом не успеешь моргнуть, как очутишься в силках приходского священника.

С этими словами Клун удалился, оставив Дамиена наедине с его мыслями, которые вдруг перемешались у него в голове. Что граф подразумевал под «силками приходского священника»? Неужели бракосочетание? Барону стало жарко.

До настоящего момента он даже не задумывался о возможности женитьбы на Ванессе. Но теперь понял, что это лучшее решение всех связанных с ней проблем.

Став его женой, Ванесса осталась бы в имении и продолжала ухаживать за Оливией, которая успела к ней привязаться. Их брак будет, разумеется, формальным, они останутся свободными от обязательств и будут жить так, как им того захочется.

Барон зажмурился, потрясенный осенившей его грандиозной идеей.