– Вряд ли стоит проводить аналогию между той ситуацией и нынешней, – ответил барон.

– Вы правы, однако я не понимаю, зачем вам на мне жениться.

– Считай, что меня вынуждают к этому жесточайшие угрызения совести.

– Совести? Я вас не понимаю. Вам ли о ней говорить!

– Я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что вынудил тебя стать моей любовницей. И хочу исправить свою ошибку.

– Вы хотите расторгнуть наш договор? И заявить о своих правах на наше родовое имение, которое Обри проиграл вам в карты?

– Да нет же, такого у меня и в мыслях не было! – теряя терпение, воскликнул Дамиен.

– Вас не устраивает, как я исполняю свои обязанности любовницы?

– Нет, напротив, я в восторге!

– Тогда зачем же вам жениться на мне?

– Чтобы не терзаться чувством вины за то, что я принудил тебя стать моей любовницей.

– Ах, так, значит, вы хотите сделать меня своей женой, чтобы вас не мучила совесть?

– А чем это не повод для женитьбы? Люди вступают в брак и по куда более сомнительным мотивам!

– У меня иное мнение на сей счет, милорд! Вероятно, я должна вас поблагодарить за такую честь. Что ж, барон Синклер, я польщена вашим предложением и выражаю вам свою признательность. – Ванесса сделала глубокий вдох и добавила: – Однако вынуждена ответить вам вежливым отказом.

Барон выдержал паузу и, успокоившись, бесстрастно сказал:

– Я бы хотел услышать объяснения.

– Извольте. Причина проста: вы меня не любите. Следовательно, супружество не принесет счастья ни мне, ни вам. Однажды я вышла замуж по расчету, и все закончилось трагедией.

Дамиен смягчился, услышав это.

– Но я не буду тиранить тебя, как твой покойный супруг мужлан, – потеплевшим голосом заверил он ее.

– Возможно, вы будете стараться вести себя прилично. Однако вряд ли вам удастся всегда совладать с собой. Узы супружества будут вам казаться невыносимой обузой, а я, видя ваши муки, тоже начну страдать.

– Ты требуешь, чтобы я гарантировал тебе соблюдение супружеской верности? – уточнил Дамиен, изумленно вытаращив глаза.

– Именно так, милорд! Это мое главное условие, – подтвердила Ванесса. – Вам нечего сказать, вы прирожденный повеса! Ваша беспокойная натура не создана для любви! Вами движут темные страсти, утолив которые вы утратите ко мне всякий интерес и вернетесь к своему прежнему образу жизни. И я опять окажусь в том же убогом положении, в каком была в пору моего первого супружества. Но мне это не нужно, с меня довольно оскорблений, скандалов и грязных сплетен в свете.

– Тебе их все равно не избежать, если ты станешь куртизанкой, – с ухмылкой заметил барон.

– Возможно. Но тогда я буду ставить условия. Став же вашей супругой, я потеряю свободу и превращусь в рабыню. Лучше быть свободной кокоткой, чем бесправной женой тирана и сумасброда, – ответила Ванесса.

– Значит, ты уверена, что наш брак не будет благополучным?

– Да, во всяком случае, для меня! У нас с вами нет ничего общего, барон, мы абсолютно разные люди.

– По моему, у нас очень много общего. Например, мы оба обладаем горячим темпераментом! – воскликнул Дамиен, делая шаг к Ванессе.

Она замерла, охваченная трепетом, и Дамиен, взяв ее за руки, рывком поднял с кресла и обнял. Она не стала вырываться и позволила ему себя поцеловать.

– Вот видишь, оказывается, твоя плоть не согласна с доводами рассудка, – проникновенным голосом промолвил Дамиен, крепче сжимая ее в объятиях.

Ванесса прикусила губу и покраснела, чувствуя, как отвердевают и увеличиваются от страсти, охватившей ее, соски и как учащается дыхание.

– Не стану отрицать, что вы меня возбуждаете, милорд.